похищений, и приехавшего в офис с трупом в багажнике, ты ведешь себя на удивление спокойно, — заметил он.

Ясно, Джеймс уже успел пожаловаться.

— Тем более, стоит насладиться жизнью пока есть возможность, — спокойно ответил я. — Я это хорошо прочувствовал, когда оказался проклят и точно знал время своей смерти. Да и статистика смертности медиумов слишком высока, особенно сейчас, так что и без проклятий хватает опасностей.

— А ты хочешь и дальше учиться на медиума?

— Обязательно, — не без гордости ответил я. — С моей способностью общаться с призраками можно добиться многого, нужно лишь грамотно ей воспользоваться. Тем более, Джеймс говорил, что если я смог справиться с существом первого класса опасности, то остальная работа пойдет как по маслу.

Михайлов закивал головой.

— Об этом существе. Расскажешь, что же там произошло?

Я всю дорогу до ресторана думал, что можно рассказать Михайлову, а что нет. В результате решил вообще не запариваться — в жизни и так хватает сложностей, чтобы ещё запоминать, о чём я умолчал, а что рассказал без утайки. Джеймсу рассказал всё, и то же самое расскажу Михайлову. Он-то знает даже о том, откуда я взялся в этом мире, после такого хранить секреты было бы глупо.

— Тогда стоит начать с клиники, — тяжело вздохнув, начал я, и сам не заметил, как проговорил больше двух часов, замолкая, лишь когда к нам подходил официант.

Блюда сменялись одно за другим, но тут речь шла о «высокой кухне», поэтому порции были не очень большие. Михайлов изредка задавал наводящие вопросы, но преимущественно слушал молча.

— Что ж, я вижу, у тебя неплохо получается, — резюмировал Михайлов. — Кто-то сказал бы, что тебе просто везло, но везение — это тоже своеобразная способность. И ты прав, твоё умение разговаривать с призраками можно считать золотой жилой, если грамотно ей воспользоваться. Я подумаю, как её можно использовать на благо семьи.

Вот и пришло время той части разговора, ради которой меня сюда и позвали.

— Так какие у вас дальнейшие планы на мой счет? — подобравшись, спросил я.

— Честно говоря, я не думал, что от тебя будет хоть какая-то польза, — признался Михайлов. — Максимум — отвлечение внимания людей, желающих досадить мне. Но благодаря тебе Орлов исчез с Золотого Острова, как и мой бывший коллега Воротов. Этот результат уже стоит всех вложенных денег, но мне интересно, как пойдет дело дальше.

— Я только за, — довольно кивнул я.

— Но договоримся так — если мне понадобится твой навык, то ты приедешь по первому моему слову.

Как будто я мог с этим как-то поспорить.

— Конечно. Без проблем.

— Поскольку ты остаешься в городе не инкогнито, а как член семьи Михайловых, то одеваться и вести себя тебе придётся соответствующе. Я буду выделять в качестве стипендии определенную сумму. Будь добр, приоденься как следует, и приведи себя в форму, а то окружающие решат, что семья на тебе экономит. Выглядишь будто не ел полторы недели.

— Но я ведь действительно не ел полторы недели, а до этого был проклят. После такого вряд ли в модели нижнего белья или рекламу бургеров берут.

— Знаешь, чем отличаются аристократы от простых людей?

— Деньги, пафос, высоко поднятый нос? — предположил я. Возможно, не стоило так говорить, но я же не умею вовремя затыкаться.

Мужчина внимательно посмотрел на меня.

— Умением в любой ситуации держать лицо и быть примером для окружающих. Тебе может быть тяжело, плохо, ты можешь быть в ярости, но внешне ты должен сохранять достоинство.

Я не удержался от смешка.

— О да, Виктор тогда самый лучший представитель аристократии. Как он безэмоционально меня встретил, когда я только появился в этом мире.

Мне кажется, он слишком сильно нагнал пафоса. Что-то я не замечал вокруг аристократии, блещущей элегантностью манер и куртуазностью слога. Здесь так-то тоже двадцать первый век на дворе, и средневековый этикет благополучно уступил место прагматичному минимализму. Хотя, по одежке встречают и здесь, это факт. Я видел, как на меня косились официанты и посетители ресторана, словно Евгений Сергеевич в порыве благотворительности решил накормить бомжа с улицы, причем выбрал самого зачуханного и больного.

— Виктор еще молод и слишком плохо себя контролирует, — после паузы ответил Михайлов. — Особенно когда семье может грозить опасность.

— Если он слишком молод, то что уж обо мне говорить?

— Что же касается тебя… — Мужчина пронзительно посмотрел мне в глаза. — Скажи честно. Там, в своём мире, ты же был старше пятнадцати лет?

— Да, — нехотя подтвердил я.

— Так я и думал, — хмыкнул Михайлов. — Сколько тебе было? Лет двадцать? Ну точно не меньше восемнадцати.

Я с трудом удержался, чтобы не залепить себе со всего маху «фейспалм». Черт возьми, мне было тридцать пять! Позор-то какой.

— Да-а… больше восемнадцати, — ответил я, прикусив до боли язык.

Думаю, если бы захотел, он мог спросить у меня точную цифру, но по какой-то причине решил обойтись без этого. Хотя отлично знал, что я не смогу соврать.

— Поэтому я надеюсь на твою сознательность. Тем более, у тебя нет другого выбора, Виктор — мой родной сын, и может позволить себе некоторую долю глупости. А ты, по факту, для нас никто, — мужчина говорил совершенно будничным тоном, без намерения оскорбить, а просто констатируя факт. — Мы приняли тебя, вложили и продолжаем вкладывать деньги, а ты, в благодарность, должен стать достойным подспорьем для нашей семьи. — Он неожиданно улыбнулся уголками губ. — Со временем ты поймешь, насколько тебе повезло родиться именно с кровью Михайловых.

Пряник уже был, видимо, теперь пришло время кнута.

— Я уже понимаю, — не покривив душой, сказал я.

— Ну и хорошо, — одобрительно кивнул Михайлов. — Я передам через Дженн для тебя новый телефон, в нём будет мой номер. Если возникнут серьёзные трудности, то можешь звонить, но только самом в крайнем случае, я не служба моральной поддержки.

— Дженн остается со мной?

— Довольно сложно найти телохранителя, готового защищать медиума, и тем более делать это за умеренную плату. А мисс Ларсон вроде уже сработалась с тобой. Если ты, конечно, не против?

Ответ на этот вопрос был, скажем так, не однозначный. Дженн не самый лучший собеседник, но зато она действительно умела вести себя ненавязчиво, а главное, всегда следовала моим идиотским планам. Осталось понять, хорошо это или не очень? И в любом случае, она уже проверенный человек, которому не придется лишний раз ничего объяснять.

— Я только за, — решительно ответил я.

— Ну и хорошо.

Михайлов встал из-за стола и положил на стол передо мной конверт.

— Думаю, мы всё обсудили. Ты можешь остаться здесь, счет записан на