— Это… это Лиза… мы с вами встречались по поводу Лены Коробковой.

— Да? — оживилась Надежда. — Я помню. Что, Лена нашлась?

— Нет… — голос девочки был сдавленным и каким-то ненастоящим, — понимаете, Лены нет, а теперь еще мама пропала…

— Как — пропала? — только тут до Надежды дошло, что девочка плачет. — Так, говори толком, что у тебя стряслось? По порядку только. Сядь, водички выпей, только успокойся.

— От Ленки ни слуху ни духу, я стала в ее комнате искать — и все на месте… — Лиза торопилась, как будто хотела выпустить из себя ужасные слова. — Вещи все, оба паспорта, деньги даже небольшие в шкафу нашла. Понимаете, ничего она не взяла, ушла как есть! И три недели уже нет… Соседка Римма Петровна говорит — в полицию надо, а мать — ни в какую. Поругались мы с ней, а потом… потом она ночевать не пришла. Прямо как Ленка… — Лиза всхлипнула.

— Не реви! — прикрикнула Надежда. — Слезами горю не поможешь. Говори быстро — водилось за матерью такое, чтобы ночевать не прийти? Мужчина у нее или у подружки задержалась…

Сама Надежда представить не могла, как это может женщина, имеющая ребенка, не ночевать дома. И пусть ребенок не маленький, а великовозрастная девица, которая весит больше, чем мать, но все равно же ребенок! Плоть от плоти, так сказать… Но кто их знает, этих современных женщин…

— Она никогда… — простонала Лиза, — а если задерживалась, то обязательно звонила. А тут ушла на работу — и пропала. Я звонила, там никого нет… То есть утром звонила, она на работу не вышла, начальник ругается…

Надежда ощутила, как страшно бедной девчонке одной в пустой квартире.

— Тут еще какой-то тип приходил к ней, — продолжала Лиза, — такой страшный, глаза белые… Сказал, что он — коллектор, что мать кому-то много денег должна, а он их должен получить. И наглый такой, прямо лезет в квартиру, хорошо, что его Римма Петровна выгнала, табачной пылью в лицо сыпанула, он и убежал. А я теперь думаю — может, ее из-за денег похитили?

— А тебе кто-нибудь звонил по этому поводу?

— Нет, никто не звонил…

— Лиза, а у вас родственники какие-нибудь есть? Чтобы ты не одна была.

— Никого нет, — Лиза плакала в голос, — папа был, и Лена была, а теперь никого тут…

— Так. Успокойся, думаю, что с мамой ничего не случилось, — тут Надежда здорово покривила душой. — Значит, ты в школу сегодня не пошла, это правильно. Но одной быть тоже нехорошо. Ты позвони Римме Петровне, так? Она небось дома, скажи ей, что боишься оставаться одна. Либо к ней иди, либо пускай она придет. Дверь открывай только ей, даже если скажут — полиция или еще кто, пускай сначала Римме Петровне позвонят в дверь, а она уже к тебе. Я тут свяжусь с нужными людьми, а если они не помогут, то приеду, и тогда в полицию пойдем заявление подавать.

«Нежелательно, — подумала Надежда, — в полиции небось мой паспорт потребуют, на заметку возьмут, дойдет до Саши… ох!»

Она тут же устыдилась — девочка в беде, а она только о себе думает. Стыдно это!

Тут кот, вырывавшийся изо всех сил, преуспел в своих начинаниях, так что Надежда выронила трубку и помчалась за ним к окну, едва успев перехватить рыжего негодяя в полете.

— Ну что ты творишь? — Она с грохотом закрыла окно и бросила кота на диван, а когда подобрала телефонную трубку, там уже слышались короткие гудки.

Кот понял, что сейчас его будут бить. Свернутой газетой, или домашними тапочками, или же вообще мокрым полотенцем. Он сгруппировался и прыгнул с дивана на стол. Но запутался в покрывале когтями и потащил его за собой.

Надежда перехватила всю конструкцию в воздухе, завернула кота в покрывало и оставила так.

— Лежи и думай о своем поведении!

Сама же нашла картонный квадратик, что дал ей два дня назад Иван Сатаров, и набрала нужный номер.

— Да! — отозвался его голос.

— Я видела новости по телевизору, — осторожно заговорила Надежда. — Судя по ним, дело ваше закончено?

— Ну… в общем, да, — весело сказал Сатаров.

— Тогда… понимаете, там все очень сложно. Еще одна женщина пропала…

— Да ну? И это как-то связано с идиотом Скамейкиным?

— Не знаю, что и думать, — честно призналась Надежда. — Но вы ведь обещали мне помочь…

— Слушайте… вот как раз сейчас мои люди запеленговали телефон Алисы, он включился!

— Я приеду, куда скажете! — решительно сказала Надежда.

— Машину пришлю через полчаса! — сказал Сатаров и отключился.

Машина остановилась возле самого подъезда, и Антонина Васильевна свисала с балкона, но Надежде уже было все равно.

К киоску с надписью «Ремонт часов. Замена батареек» подошел помятый мужик средних лет, с обвислыми усами, в надвинутой на глаза засаленной кепке. Скорее всего это был гастарбайтер с ближайшей стройки, а возможно — водитель маршрутного такси.

— Чего надо? — осведомился хозяин киоска — то ли китаец, то ли представитель одного из малых народов Сибири. — Часы починить? Батарейку поменять?

— Нет, дядя, не часы… — ответил усатый и, опасливо оглядевшись по сторонам, вытащил из кармана мобильный телефон.

— Телефон продаешь? — уточнил киоскер. — Нет, мне не надо. Мало ли откуда он у тебя… может, ворованный…

— Зачем ворованный? — обиделся гастарбайтер. — Зачем обижаешь? Ты подожди, дядя! — Он начал нажимать кнопки на своем телефоне. — Ты погляди, какой телефон хороший!

— Ну, ладно! — снисходительно проговорил киоскер. — Так и быть, возьму его за двести рублей!

— Двести? — обиделся гастарбайтер, нажимая последнюю кнопку. — Да ты, дядя, верно, шутишь?

— Какие шутки… — начал киоскер, но вдруг замер, удивленно прислушиваясь: под прилавком его собственного киоска зазвучал Турецкий марш Моцарта.

— Дядя, тебе кто-то звонит! — проговорил гастарбайтер, пристально глядя на киоскера.

— А тебе-то что? — окрысился тот. — Не хочешь продавать свой телефон — проваливай!

— Ты бы все же ответил, дядя! — повторил гастарбайтер. — Может, важный звонок!

Турецкий марш под прилавком набирал обороты.

— Тебе-то что за дело? — прошипел киоскер. — Сказано — проваливай! А телефон твой мне и даром не нужен!

— Ответь, Пол Пот! — голос гастарбайтера стал твердым и властным. И глаза его, которые сверлили киоскера из-под козырька кепки, были жесткие и опасные. — Лучше ответь!

Пол Пот испугался.

Среди местной шантрапы и мелкой уличной шпаны он пользовался авторитетом, его считали человеком решительным и опасным, но этот странный гастарбайтер явно ни в грош его не ставил. Да и гастарбайтер ли он вообще? Гастарбайтеры, каких знал Пол Пот, были люди запуганные, забитые, а этот смотрит, как опасный хищник! И откуда он, интересно, знает кличку киоскера?