Тем временем на западе продолжала закипать Большая война, запущенная усилиями Иоанна. Не явными. Не прямыми. Но его усилиями.

В сложившейся политической обстановке он не был заинтересован «светится» явно как провокатор и зачинщик этих беспорядков. Поэтому действовал исподволь. Используя косвенные методы. Прежде всего торговлю и дипломатию с мелким таким подстрекательством.

Что собственно делал король Руси?

Памятуя о том, что аристократия Европы в своей сути военная, он применял метод, который когда-то увидел в фильме «Пятый элемент».

Помните?

Там один из антагонистов подарил своим наемникам новое, современное оружие с большой такой красной кнопкой на нем. Причем предупредил. Кнопку — не нажимать. Но разве можно не нажать большую красную кнопку?

Вот и Иоанн поступил также. Образно говоря. Только еще и подзуживая исподволь.

—Так ваш сюзерен все еще герцог? Жаль. Очень жаль. Мне слухи доносили, что его уже короновали…— говорил он послу.

Или обращаясь в письме, именовал Карлушу не иначе, как «брат мой», указывая ему на то, что он признает его равным себе. Сиречь королем.

И так далее… и тому подобное…

Ну разве смог Карл усидеть? Разве смог не нажать эту фигуральную «красную кнопку»? Даже несмотря на то, что официально, да и кулуарно, Иоанн много раз повторял о своих надеждах вместе с монархом Бургундии выступить в Великий Крестовый поход и вернуть христианские земли.

Война началась.

И король Руси, вместо того, чтобы постараться потушить ее пожар, подкидывал в нее новые «поленья». Он продавал оружие и доспехи.

Не дорогие. Очень недорогие. Позиционируя их на рынке как автомат Калашникова. То есть, средненькое качество и умеренные эксплуатационные возможности, но за кратно меньшую цену, чем ближайшие конкуренты. Бюджеты же у всех воюющих государств резко стали трещать по швам. Ведь война дышит деньгами. Поэтому спрос на его ламеллярную чешую и шлемы-дзингаса взлетели в небеса. Этот шлем продавался в несколько раз дешевле любой шапели, ничем ей не уступая. А чешуя? Ну да, она уступала всем своим конкурентам в защитных свойствах. Кроме, разве что, кольчуги. Но стоила настолько меньше, что не это никого не смущало.

Свою армию, разумеется, король уже перевооружал куда как добротнее. Время эрзац-решений прошло. И ныне, после разрешения внутренних проблем, Русь ждала новая волна экспансии. Все вокруг это прекрасно понимали и готовились, перенимая опыт и делая нужные выводы. Ну, насколько они вообще были в состоянии осознать происходящее. Во всяком случае все что находилось на виду они старались «собезьянничать», то есть, позаимствовать на уровне карго культа. Но мало ли? Вдруг что-то пойдет не так, и кто-то из врагов сумеет адекватно перенять передовой опыт? Тем более, что Иоанн сам сделал утечку, начав поставлять за деньги инструкторов. Поэтому он старался работать на опережение, перевооружаясь и развиваясь. Не забывая при этом самым энергичным образом поставлять «дрова» тот грандиозный пожар, который разгорался в Европе.

«Ну а что?» — писал он в своем дневнике[3]. — «Я, конечно, испытываю угрызения совести, но не я первый начал эту игру. Если бы Папа и Патриарх не втравливали меня в свои авантюры, то я бы не занимался такими глупостями. Благо, что товара на продажу и иного хватало… Однако начатую войну нужно завершать. Так или иначе. Капитулировать я не собираюсь. Значит нужно, наступив на горло собственной совести, множить беду в их родных землях. Чтобы им стало не до меня…»

[1] На самом деле фразу: «Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги» сказал Джан Джакомо Тривульцио (в XV веке), отвечая Людовику XII.

[2] Комедия заключается еще и в том, что часто в формате этого отрицания идет фокус на какой-нибудь подчеркнуто национальный продукт. Беда лишь в том, что частенько этот продукт является калькой или рефлексией на то, что люди пытаются избегать — американский контент.

[3] Дневник Иоанн хранил в сейфе и никому не показывал. От греха подальше. С рекомендацией наследнику своему их уничтожить не читая. Вел же для того, чтобы просто ничего не упустить. Но записывал не только голые факты, но и свои мысли, чувства, чаяния. Дабы в дальнейшем перечитывать их и делать «работу над ошибками», переосмысляя свое восприятие тех или иных событий, явлений.

Глава 3

1482 год, 22 мая, Москва

—Наконец-то все просохло!— с нескрываемой радостью в голосе произнес Иоанн, выйдя на крыльцо.

Весна в этом году была поздней. Из-за чего в начале мая еще лежал снег большими кучами. Не везде, но лежал. А слякоть основная пришлась на конец апреля — первую половину мая. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Малый Ледниковый период представал во всей своей красе. И с ним можно было только смириться.

Вечерело.

Однако Большой кремлевский дворец, из которого вышел король, все еще напоминал гудящий улей. Несмотря на поздний час работы в нем никто не отменял. Просто сменилась смена и опустели леса со стороны улицы, ибо ночная смена вела только внутренние работы.

Спустившись со ступенек крыльца Иоанн вышел на площадь перед дворцом. Ее за прошлый год сумели сформировать и замостить. То есть, сделать достаточно крепкую подушку из известково-песчаной смеси и покрыть брусчаткой из клинкерного кирпича. Для начала. Позже король планировал замостить ее более благородным камнем.

Но и теперь эта не очень просторная, но приятная глазу площадь выступала в качестве центра главного архитектурного ансамбля державы. С одной его стороны высилась могучая колокольня с аркой, ведущей в Успенский собор. С другой — Большой кремлевский дворец. С третьей — Белые палаты. С четвертой — триумфальная арка.

Причем Белые палаты, которые должны были вместить все ныне действующие и перспективные приказы, уже в целом были построены. Это трехэтажное кирпичное здание с высокой покатой крышей, крытой черепицей, нуждалось только в отделке. По сути своей оно представляло собой два параллельных вытянутых особняка с перемычками на торцах и внутренним двором.

А вот триумфальная же арка торчала из земли едва на метр-полтора. Просто потому что до нее по осени не успели добраться и теперь для продолжения работ ждали тепла. Слишком уж массивное основание под нее требовалось. Она ведь не маленькая и очень тяжелаявыходила, будучи монолитной и высокой.

Довольно интересным был тот момент, что эта триумфальная арка, Троицкие ворота и арка под колокольней Успенского собора составляли одну линию, ориентированную строго с запада на восток. Ну или с востока на запад, тут как кому удобнее мерить.

Центральный архитектурный ансамбль московского кремля занимал едва ли десятую часть общего пространства за мощными крепостными стенами столичной цитадели. Кроме них здесь имелись и Красная палата, и собор Архангела Михаила, и Золотой форт, и казармы, и конюшня, и арсенал и прочее.