— Я также должен принести вам свои извинения. Ваш слуга…

Мы как раз повернулись в танце, и я увидела Матвея, стоявшего у стены и пристально смотревшего на нас. Почему-то очень недовольно смотревшего.

Впрочем, о недовольстве своего “слуги” я тут же забыла, потому что меня вдруг запорошило знакомой светящейся пыльцой. Над моей головой висела Ая, отчаянно молотя крылышками.

— Да Лара же! — похоже, окликала она меня не в первый раз. — Позвала я ваших подозреваемых. Не они это.

То есть как — не они?!

Я замерла, так и не завершив поворот, и бедолага принц наткнулся на меня, наступил на ногу, рассыпался снова в извинениях…

Не обращая на него внимания, я крутила головой, выискивая “подозреваемых”.

На том, что вождь Ррыххур с супругой наверняка и есть наши потеряшки — родители Матвея, мы с ним сошлись во мнениях. Ну а кто же еще? Павел Самохвалов — военный, офицер, Ирина — его жена, привыкшая всюду следовать за ним… да никто другой не подходит на их роли так, как вождь, стремящийся объединить племена, и его подруга!

Но кто тогда?!

— А… королева? — все-таки у нас оставалась еще одна непроверенная версия. — Ты ведь ее еще не видела?

— Не она это, — буркнула фея, вздохнув.

Странно, мне казалось, фея не покидала бального зала, а надменная лысая королева в нем не появлялась. Ну а кто еще мог бы быть вредной бабкой?!

Ох. Наверное… кто угодно.

Честно говоря, в этот момент у меня опустились руки. Да невозможно окликнуть каждого в этом огромном бальном зале. А ведь есть еще слуги, и множество гостей, бродящих по саду… да это немыслимо!

— Извинились бы вы, Ваше Высочество, лучше перед самим Матвеем, в которого попали, — от расстройства я вдруг ляпнула именно то, что думала. Ну в самом деле, что за лицемерие — приносить извинения мне, когда пострадала-то не я вовсе! — И этой… орочьей племянницей. В которую целились. Уж я-то вообще ни при чем.

Эльфик шокированно уставился на меня.

— Леди Ирргу?!

— Да… кажется, ее так зовут.

Насчет того, насколько эта воинственная девица леди, у меня были серьезные сомнения. Да и извиняться им, пожалуй, стоит взаимно. Все-таки парень хотел ее всего лишь обездвижить, а вот она размахивала колюще-режущими. Но, в любом случае, поговорить им не помешает. И сама она уж точно не подойдет.

А вот Ая вдруг чему-то несказанно обрадовалась.

— Да! Да! Ты обязательно должен извиниться перед Ирргу! Пригласи ее на танец! Ну, что стоишь!

Похоже, для фей придворный этикет тоже не писан. Я-то хоть стараюсь! Однако принца Аина фамильярность, кажется, ничуточки не смутила. Его шокировало само предложение.

Я и не заметила, как убрала руку с плеча принца и отступила на шаг, а он, понукаемый феей, нерешительно, но все же направился в сторону воинственной орчанки.

— Ты что, отшила его? — когда Матвей оказался прямо за моей спиной, я не заметила. Но голос у него был изумленно-недоверчивый.

— Да не то чтобы… — я задумчиво повернулась к парню. — Его Ая потащила перед орчанкой извиняться. А еще она сказала, что вождь с женой — не твои родители…

Матвей как-то мгновенно будто потух. Его плечи опустились, между бровей залегла складка… эй, он что, собрался сдаваться?!

Не позволю!

Решительно положив руку ему на плечо, я подтолкнула парня. Раз один кавалер от меня сбежал, продолжим танец с другим! Даже если придется самой вести его.

Я пнула ногу Матвея, которому как раз следовало шагнуть назад. Потормозив полсекунды, он все-таких шагнул — слегка деревянно, но не будем придираться к деталям. А спустя еще несколько тактов все же повел меня сам.

— Давай, вспоминай, — решительно потребовала я. — По каким признакам можно узнать твоих родителей в любых телах. Души остаются неизменными, и даже память, хоть и спящая, остается. Что может их выдать? Нам надо сузить круг поисков! Просто перечисляй, может, сможем за что-то зацепиться. Давай, начинай с отца.

— Он военный, — послушно, хоть и слегка заторможенно, начал Матвей, разворачивая меня в очередном па. — Это ты знаешь. Выправка… но это, наверное, зависит от тела. Фантомные боли… это тоже…

— Хм, а что у него болит? Мало ли, это же психосоматика, может, с телом и не связано!

— Да руку он повредил как-то на учениях, растяжение было. Давно зажило все, но иногда болит.

— Хм… давай дальше.

— Потом… одышка. То есть он-то в отличной форме, но когда нервничает, бывает, аж задыхаться начинает. Мама сто раз рассказывала, как он ее до полусмерти перепугал, когда предложение делал…

— Что — одышкой?!

— Да не только, — парень наконец улыбнулся, будто слегка расслабившись. — Просто он у нас притворяться не умеет, вообще. Например, улыбнуться просто из вежливости, когда вот надо, а ему совсем не весело и настроение плохое — никак. Он пытается! Такой оскал выходит, что люди с непривычки шарахаются. Или вообще лицо перекашивает. Вот он когда предложение маме делал — волновался страшно. И морально готовился к отказу. Почему-то думал, что он ее не достоин, такой неземной. Мама в молодости красивая очень была. В общем, переволновался, начал задыхаться. А напугать девушку тоже боится! Ну и попытался улыбнуться. Один угол рта вверх, другой вниз, глаза чуть из орбит не вылезают и предсмертный хрип: “Выыыыход-диии з-заа меняаааа!”

Я представила эту картину и невольно прыснула. Да уж, романтичный момент у Ирины вышел незабываемым!

— Мама вообще тогда решила, что это инсульт, кинулась скорую вызывать. А он решил, что терять нечего, еще и на колени бухнулся… все так же хрипя и с глазами навыкате!

Я все-таки расхохоталась вслух. Ой, да и ладно! Мало ли кто что обо мне подумает. Да, невоспитанная ведьма тут хохочет, как бы ни шокировало это всяких придворных дам и трепетных принцев… кстати, как там наш принц?

Я оглянулась и обнаружила, что мы как раз подтанцевали к той части зала, куда он и направлялся. И буквально в паре метров от нас несчастный Кариэль пытался принести свои извинения орчанке.

Девушка, похоже, не горела желанием ни прощать, ни приносить ответные извинения. У нее буквально на лице было написано, где видала она трепетных эльфийских принцев.

Я слегка потянула Матвея в сторону этой пары — интересно же послушать! Он понятливо повернул куда надо.

— Позвольте заметить, мое восхищение вами…

Ой-ой. Кажется, эльфик несет какой-то востороженный бред. То есть комплименты. Орчанке. А она… ой, а она уже слегка поменяла цвет лица, став из оливковой — нежно-салатовой. Интересно, это они так краснеют?

Жена вождя, стоявшая за спиной Иррху, подтолкнула ее и что-то прошипела на ухо. Видимо, потребовала вести себя прилично. Или принять извинения. Или принести собственные.