голос Шезму, раздавшийся за спиной, заставил меня резко развернуться. — Больше так не делай, потому что, хоть убей, а я так и не понял, чего ты хотел этим добиться, пытаясь противостоять смерчу голой силой. Ты просто выжал себя до дна, без остатка, а добился ты этим чего? Правильно. Ни-че-го. Поэтому, соберись и начнем все сначала.

— Да кто ты вообще такой? — я сжимал и разжимал кулаки от ярости, которая кипела внутри меня. Я не слышал и не чувствовал, что за спиной появился этот странный старик, хотя, отчасти, я конечно, хотел с ним встретиться. Но не для того, чтобы меня снова кинули в круговерть чего-то, чего я не понимаю.

— Я — Шезму, — он недовольно поморщился. — И я уже говорил. Это имя тебе и твоему внутреннему «я» должно быть известно, как и известно про меня все. Ну не все, конечно, а только то, что известно человечеству, потому что большинство подаваемой человечеству информации — это вымыслы и плоды очень большого воображения.

— Ненавижу загадки, — покачал я головой, потому что имя этого старика я слышал здесь впервые и никогда ранее точно с ним не сталкивался.

— Плох тот правитель, который не любит загадки и не умеет их разгадывать. Но мы отвлеклись. Надо начинать сначала, только уже без протестов и возражений. Так будет проще и менее болезненно, я тоже не люблю многое: когда мне перечат и отлынивают от работы. А сейчас для тебя все это — работа, — он обвел рукой пространство вокруг себя.

— Сначала? — я от возмущения мог только орать, задыхаясь при этом. — Это что шутка? Да что это на самом деле за место?!

— Ты что истеришь-то на ровном месте? — после его ехидной ухмылки мне захотелось подбить ему глаз. Еще и издевается. — Надеюсь, никаких психических отклонений у тебя нет, а то будет не очень приятно для обеих сторон.

На такое мне оставалось только скрипнуть зубами и молча пытаться успокоиться, потому что издевкам Шезму я противопоставить ничего не мог.

— Это место, где воплощаются твои чаянья, а подсознательно ты больше всего хочешь научиться управлять своим огнем, стать настоящим полноценным магом, судя по тому, что я увидел, но не только. Ты хочешь быть настоящим воином, как твои друзья. Но с этим я тебе вряд ли помогу, потому что сам воином никогда не был. Но если ты попросишь о чем-то экстравагантном, то я, наверное, смогу тебе помочь. Например, у меня очень хорошо получается продвигать людей по карьерной лестнице и обучить их этому. Но это после того, как ты удовлетворишь свои первичные потребности, которые и привели тебя сюда. Так что начи…

— Постойте! Но что я смогу сделать, если я ничего не знаю! — я почувствовал, что никогда не выйду отсюда. Я буду из раза в раз появляться на этом поле, выжатый, как сказал Шезму, досуха, потому что мало что смогу противопоставить той стихии, которая снова надвигалась на меня. На удивление я больше не чувствовал себя измотанным и уставшим, будто вся моя жизненна и не только энергия враз вернулась ко мне.

— Ты все знаешь, — Шезму вздохнул и закатил глаза. По его виду было ясно, что он совершенно не горит желанием общаться с таким тупоголовым кретином, который сейчас стоял перед ним. — Ты прочитал невероятное множество книг у Люмоуса. Ты выучил все необходимые и парочку ненужных заклинаний. Тебе всего-то необходимо научиться их быстро вспоминать и применять. Приступаем, на счет три. Три! — Шезму хлопнул в ладони, и я вновь очутился в том зале со стеллажами, заполненными всевозможным оружием, а на меня медленно, но, постепенно наращивая скорость, надвигался смерч, который я увидел еще издали на том проклятом поле. — И да, если ты покалечишься здесь, погибнешь или истощишься до такого предела, когда восстанавливать будет уже нечего, то в реальной жизни ты действительно потеряешь ногу, умрешь и потеряешь свои способности к магическому преобразованию. — Он рассмеялся и достал из кармана свою трубку. Сел на вновь появившееся кресло и просто стал наблюдать за мной цепким взглядом, от которого по спине пробежал холодок, а я понял, что любые шутки кончились. Неужели я действительно мог желать себе нечто подобное…

Дальнейшее сложилось для меня в бесконечные отработки приемов, которых я не знал, только читал про них, но которые меня вынудили вспоминать на пределе памяти обстоятельства. Каждый раз, делая что-то не так, я оказывался на знакомой полянке, и всё начиналось заново: зал, смерч…

В какой-то момент я потерял счет времени. Оно словно перестало для меня существовать. Я не знаю, сколько раз я возвращался на эту проклятую всеми богами полянку. Смерч я проходил уже легко, при этом умудряясь делать это по-разному, но самое первое мое осознанное заклинание, которое я применил и которое сработало — сфера пламени, которой я укрывался, словно закутывался в кокон, уже получалось автоматически.

В этом мире, чем бы он не являлся, я не хотел ни есть, ни пить, ни справлять естественные потребности, ни спать. Я даже усталости сильно не ощущал — просто тупое выполнение одного и того же из раза в раз уже просто задалбывало. Когда после смерча я впервые умудрился пройти подряд: смерч, огненную стену, странный хрустальный куб, в котором я оказался, как только прошел через огонь, стаю насекомых или как там правильно говориться — рой, я провалился в развернувшуюся под ногами бездну, потому что не смог вовремя вспомнить заклинание левитации. Хотя самым сложным был всё-таки рой. Насекомые были мелкие, больно кусались и плохо убивались, после того, как я от них избавился, успешно применив модификацию точечной молнии, направленной на однотипных существ с миниатюрными вспышками пламени при соприкосновении с целью, которая по цепной реакции прошлась по всему рою, последовательно от особи к особи, мне пришлось экстренно вспоминать всё, что я знал про излечение, потому что искусали меня — ни дай бог никому. Шезму был прав, когда сказал, что главное в подобном обучении — это мотивация. Так вот, когда я начал задыхаться, чувствуя, как увеличивается отек на шее из-за этих укусов этих мерзких букашек, а этот мерзкий старик, от присутствия которого просто выворачивало наизнанку, ничего не предпринимал, просто смотрел на меня и покачивал головой, я очень быстро вспомнил заклинание кругового исцеления, и сумел применить его. Вообще за все эти бесконечные повторы Шезму