Скинув сферу, я медленно подошел к нему, стараясь держаться немного в стороне. Он выглядел еще хуже, чем я: его одежда представляла собой лохмотья, которые ни один уважающий себя нищий не наденет. Лицо заросло густой неопрятной бородой, нечесаные длинные волосы падали на плечи. Тип бешено вращал глазами и, стиснув зубы, пытался вырваться. Орать он больше не пытался. И тут я более внимательно к нему пригляделся и недоверчиво проговорил:

— Лорен? — он тут же прекратил дергаться и замер, в свою очередь настороженно меня разглядывая. Наконец, в его взгляде мелькнуло узнавание, и он пробормотал.

— Кеннет, что… А, ладно, — он на секунду замер, потом сварливо добавил. — Помоги мне встать и убери уже с меня это… чем ты меня держишь.

Немного позже мы зашли в тот самый лесок, из которого выскочил Лорен, принявший меня за морок или глюк. Сев возле бившего из земли родника, я снова долго смотрел на него, затем вздохнул и сотворил зеркальную линзу из воздуха, развернул её в его сторону и подтолкнул, предлагая на себя полюбоваться. Лорен долго смотрел на себя, затем истерично рассмеялся.

— И сколько я здесь уже нахожусь, если успела такая борода вырасти?

— Как минимум несколько лет. Но, мне объяснили, что этот мир для каждого мага свой и он нигде не пересекается с остальными.

— Вначале так и было, — кивнул мой Первый дружинник, закрыл глаза, и начал рассказывать.

После того, как моя драгоценная супруга меня усыпила, сказав, что мне нужно выспаться после всего произошедшего, их шустро выперли из моей спальни, закрыв двери и велев не беспокоить. Несколько раз он по праву моего Первого дружинника пытался добиться аудиенции у нового Правителя, но его вежливо разворачивали и отправляли смотреть красоты Дальмиры, заявив, что пока всем некогда, они торжественно вносят тело прежнего Правителя в усыпальницу. Короче, что у эльфов траур и Лорен своим человеческим рылом не мешал эльфам грустить и печалиться. Лорен пожал плечами и направился в свою комнату, но тут из какого-то коридора вышла похоронная процессия, которая несла тело Лавинаэля.

После этого Лорен замолчал, а затем несколько раз повторил, что не виноват в случившемся, что он не искал этих мудаков специально, и вообще, всё произошедшее потом, всего лишь дикое стечение обстоятельств.

В общем, увидев скорбную процессию, мой Первый дружинник скорчил приличествующую данному события морду и встал у стеночки, пропуская четырех эльфов в белоснежных одеяниях траура, несших на своих нешироких плечах тело повелителя в открытом гробу. Голову, судя по всему, просто приставили к тому месту, где она должна была находиться, само тело обрядили в роскошные одежды и на этом свой долг посчитали исполненным. Особой печали на лицах несущих покойника эльфов не наблюдалось, скорбящие родственнички в это время скучали в усыпальнице ожидая, когда же уже наконец Лавинаэля притащат, чтобы водрузить гроб на полагающееся ему место и забыть о нем, ибо надоел всем до печенок.

Что произошло дальше, Лорен затруднился точно описать. Скорее всего, это был обман зрения, или свет так упал, короче, Лорену внезапно показалось, что Лавинаэль повернул отрезанную голову в его сторону и подмигнул. Вообще-то Лорена напугать довольно сложно, но вот такие жесты со стороны покойников им не слишком ободряются. Он отшатнулся, но так, как стоял у самой стены, то ударился о нее затылком. Это было больно, неожиданно и послужило неким спусковым крюком к тому, что из Лорена вырвалось в следующее мгновение, накрыв гроб с Лавинаэлем полупрозрачным саваном.

От неожиданности эльфы оступились и… уронили свою драгоценную ношу. На мгновение образовалась немая сцена, а затем… вот тут Лорен замолчал и начал отводить взгляд и громко вздыхать, что было для него настолько нехарактерно, что я даже заволновался. Лишь спустя минуту Лорен продолжил говорить. Если в двух словах, то Лавинаэль встал. Причем встал он отдельно от откатившейся головы, которую затем поймал и сунул подмышку. Он недолго постоял в центре коридора, слегка покачиваясь, видимо приноравливаясь к новым условиям существования, голова в это время обводила всех застывших в коридоре живых багровыми углями распахнутых глаз, а затем отчетливо произнесла:

— Дальмира, сука подзаборная. Так ты заботишься о своих детях? Ты даже не попыталась прийти ко мне на помощь! Но ничего, у меня сейчас много времени, чтобы отомстить.

Произнеся эту пламенную речь, Лавинаэль выхватил меч и бросился куда-то по коридору. Лорен все это время стоял, приоткрыв рот, глядя ему вслед. Он был так потрясен, что пропустил момент, когда к нему подбежал какой-то пожилой эльф и дунул прямо в лицо золотистой пылью. В это время неподалеку раздался пронзительный женский визг, скорее всего обитатели дворца встретили своего бывшего Правителя, а сам Лорен потерял сознание.

Очнулся он в каком-то мрачном подземелье, где тип, представившийся Шизму, радостно сообщил ему, что он оказывается некромант, и что сейчас начнется его обучение. Из дальнейшего сумбурного рассказа я понял, что обучение моего Первого дружинника отличалось от моего в некоторых аспектах, но в остальном это были совершенно иные занятия, вот только я хотя бы знал те заклинания, которые учился применять, а вот Лорен понятия не имел ни об одном. Ему объяснили буквально на пальцах, чем отличается разные ступени некромантии и что у человека помимо ловкости, силы, воли и интеллекта — известных всем параметров, имеется еще мистика и дух, каждый из которых отвечал за свою ступень развитие некроманческих способностей. Хорошо ему, Лорену хотя бы Шезму азы попытался объяснить, меня же сразу кинули на растерзание самым разным немыслимым стихиям.Ни первое, ни второе у него развито не было, поэтому очень много времени он проводил, не только изучая и применяя методом проб и ошибок различные заклинания его стихии, но и так же слушая нудные речи о загробных мирах и занимаясь принудительно медитацией. Радовало, что, хотя бы тренировки продолжались и он на тот момент не потерял форму, только они были очень странные, направленные больше не на поддержание ловкости и физической силы, сколько на мистику и применение так называемого душеворота, который очень сильно помогал в поединке, если конечно, обладатель этого приема в полной мере им владеет, чего не наблюдалось никогда не пользовавшего магию Лорена. В общем, его обучение несколько затянулось. Когда этой самой мистикой он проникся по самую седьмую чакру, началась прокачка духа, которая заключалась в очень странных ритуалах и чуть ли не пытками страхом, нашествием самими разными представителями нечисти, о которой тот