В общем, все-то у нас было хорошо, мой мужчина-праздник таковым и оставался, заставляя меня засыпать и просыпаться с улыбкой, но на душе все равно осадок у меня оставался, как себя ни ругала. Может, я и правда высасываю проблему из пальца? Или лицемерю. Сама смогу ли открываться Андрею полностью, вот прямо до дна? И в самом деле разве мне нужно знать обо всем, что происходит в его жизни? У него же вон работа какая, люди с проблемами своими приходят, не звонить же ему об этом по всем углам. Но с другой стороны… он ведь теперь мой, а значит, все, что может случиться с ним, меня касается напрямую. Короче, не выходило у меня смириться. Вот никак. Видно, плохо стараешься, Сомова.

На следующее утро после моего скандального визита к брату, тот пришел на работу хмурым и взъерошенным.

– Все плохо? – с тревогой спросила я, ответив на его приветствие.

– Нормально, Кать. Так, небольшие осложнения. Бывало уже, – отмахнулся Николай.

– Не помирились?

– Анька к родителям смоталась. Вернется – помиримся. Давай лучше по кофею, а то башка трещит – жесть.

– А… – Мне неловко было лезть не в свое дело, но чувство вины грызло нещадно. – А сам ты не…

– Не поеду! – отрезал брат. – Не я тот, кто не прав в этой ситуации.

И, помрачнев еще больше, он ушел в подвальный спортзал.

– Вот дурак тут твой брательник, – безапелляционно заявил мне Андрей, когда я поделилась с ним вечером. – Без обид, малыш, но правда это. Вот не трепал бы языком о своих планах ни тебе, ни тем более Аньке своей, сделал все по-тихому и не спал бы сейчас один и не ходил с унылой рожей.

– Ну прекрасно, ты используешь их ситуацию, чтобы уверить меня в своей правоте в этом вопросе?

– Э-э-эм-м-м… нет. Я же не хочу повторить судьбу Шаповалова и спать на диване. Так что ничего я не использую, просто к слову пришлось.

– А ты бы сам поехал ко мне мириться? – поинтересовалась я, и Боев закатил глаза.

– Я бы не стал для начала так по-глупому ссориться, Катюх. Потом бы лучше запер тебя, чем отпустил. Перепсиховала бы, потрахались жарко на эмоциях и поговорили бы потом по-людски.

– Что-то меня пугают твои методы. Очень тиранию напоминает.

– Фигня какая. Просто бегать с психу – дурость, Кать. С психу, знаешь ли, вы ба… женщины вечно всякие экстремальные вещи вытворять способны, особенно когда какой-нибудь «понимающий» долбо*б под руку подвернется. А потом что? «Ой, все, конец всему, я тебе в глаза смотреть больше не могу!» Мне такое надо у нас? Правильно, не надо.

– Это ты из личного опыта говоришь? – ехидно и ревниво прищурилась я. – Сам бывал этим понимающим?

– Без комментариев, конфетка, – Боев, хитро ухмыляясь, начал пятиться с кухни, а я бросилась за ним, лупя полотенцем.

* * *

Аня появилась на четвертый день. Без макияжа, украшений, с опухшими глазами и таким печальным выражением лица, что у меня слезы навернулись. Ведь это моя, считай, вина, что брат ходит мрачнее тучи и она вот, видно, наревелась за это время. Я даже вчера опять обнаглела и пристала к Кольке, предлагая съездить к Ане вдвоем и уговорить вернуться, объяснив, что никаких трат на меня не нужно и не собираюсь я их семье на шею садиться. Но брат неожиданно озлился и выговорил мне жестко, что он тут мужик и ему решать, что нужно, а что нет и кого себе на шею сажать. Да уж, не такие они с Боевым и разные. В чем-то упертые бараны, ужас просто.

– Привет, Катя, – прошелестела Аня едва слышно.

– Привет. – Я не знала, куда и глаза девать.

– Коля здесь?

– Да-да.

– Можешь уточнить, готов ли он со мной увидеться?

– Да конечно готов! – зачастила я. – Он ждет тебя все эти дни. Ходит мрачный. Аня, ты прости меня, что поссорила вас. У меня и в мыслях…

– Кать, это ты меня прости! – Аня опять, как при знакомстве, схватила меня за руки, навязывая близкий контакт, от которого мне стало еще неуютнее. – Повела себя как дрянь распоследняя. Совсем я уже с этой подготовкой к свадьбе умом тронулась. Прости, а?

– Да нечего мне тебе прощать. Нам надо дружить, Николай-то у нас один на двоих, – попыталась пошутить я.

– Да-да, точно, – закивала нервно Аня, отводя глаза.

– Соберемся, может, опять?

– Обязательно! А знаешь, пойдем в салон красоты со мной? Завтра же выходной, так?

– Да, но…

– Пожалуйста, Кать. Давай пообщаемся по-девчачьи, расслабимся, обсудим планы нормально. Ну, как семья настоящая. Я за эти дни стала как чучело зареванное, тебе вон руки стоит в порядочек привести.

– А хорошая идея, девчонки! – появление Николая мы пропустили обе и аж подпрыгнули от неожиданности. – Гульните от души, все оплачу!

– Коль… – всхлипнула Аня, поворачиваясь к нему. – Коль, я…

– Малыш, иди ко мне! – Брат раскрыл девушке объятья и шагнул к ней.

Аня повисла у него на шее, всхлипывая и бормоча что-то, он обнимал ее и бурчал на ухо в ответ. В общем, я тут была совершенно лишней. Облегченно вздохнув, я убежала в кабинет к моему саблезубому, рассказала ему о примирении, о планах на завтра, и он тут же принялся ворчать. Но я зацеловала его до обоюдных хриплых стонов, и он согласился отпустить меня на пару-тройку часиков ради благородного дела укрепления внутрисемейных связей. Но пообещал затрахать безжалостно по возвращении. А я не возражала. Сам потом поймет, какой коварный сюрприз его ждет в виде невозможности трахаться часов десять после эпиляции. Эх, светит мне боль в горле однозначно. Но разве я против?

* * *

– Да меня Аня могла бы забрать! Ну повалялся бы еще, Андрей! – увещевала я упрямого котяру, что, бухтя спросонья, собрался непременно отвезти меня до места. – Я же все равно адреса салона не знаю!

– Не знаешь – спросим, – не уступал он. – Как раз буду знать, где забрать тебя.

– Боев, ну что за контроль тотальный?

– Не выдумывай. Просто эта Аня твоя всего два месяца, как права получила. – Вот же засранец – все вынюхал. – Дураков на дороге хватает, а у нее опыта недостаточно.

– Для чего недостаточно? Возить мою королевскую особу? – фыркнула я.

– Просто не спорь, ладно? Ведь все равно без толку.

Ага, спорить с ним – та еще задачка. Не каждому по силам.

– Ты тиран.

– Я твой саблезубый кот. А коты все с тем еще характером. Видела бы ты Яровского Шрека!

Аня ждала нас у дома Николая и поставленная перед фактом, что до места меня повезет Боев, вела машину, за которой мы следовали, действительно как-то дергано, давая повод Андрею корчить в пути мне «я же тебе говорил» рожи.

– Максимум три часа, – буркнул он мне, целуя на прощанье. И еще разок для верности. И сверху раз – заполировать.