– Даже не мечтай, – успокоила его Люся. – Если б вам за каждое раскрытое преступление звезду давали, вы бы все в генералах ходили.

– Короче, что вы узнали? – прекратила прения Василиса.

Горюнов немного помолчал, а потом выдал:

– Не много. Узнали, как зовут парня... А это тоже было не легко, потому что при нем ни документов, ничего не было!

– Молодцы, мы ж понимаем, чего ты? – заморгала Василиса.

– Да... потом, дальше по цепочке: жену его отыскали, место жительства, место работы...

– Коля, – проникновенно произнесла Василиса. – А ты скажи мне, а вы случайно, не узнали, кто у него отец? Чем он занимался? Как погиб?

– И главное – куда его мать дели? – подключилась Люся.

– Мать? А что с ней такое? – насторожился Горюнов.

– Да уже ничего, – качнула головой Люся. – То есть... пропала женщина несколько лет тому назад.

– И скажем тебе, Коленька, по большому секрету, – снова лисой заговорила Василиса, – что это отравление, как нам кажется, еще с детских времен за Дубининцевым тянется.

Горюнов задумался, а потом вскинул голову:

– А вы знаете, что он за границей работал? А яд, между прочим, не нашего происхождения. Нет у нас таких.

– Знаем, – кивнула Василиса. – Косметику он из-за границы возил. Но только, опять же, дело это его батюшка начал. А Игорь Евгеньевич...

– А вы тоже знаете, как его зовут, да? – удивился Горюнов.

– И не только, поверь нам, – как черепаха, медленно прикрыла глаза Василиса.

– Откуда? – не мог понять Николай.

– А это наш маленький женский секретик, – кокетливо улыбнулась Василиса.

– Не расскажете, да?

– Всему свое время, Николай, – одернула парня Василиса. – Итак! Нам нужно, чтобы ты залез в архивы и поискал, нет ли какого дельца, связанного с именем Дубининцева?

– Не занимался ли он порнографическими кассетами, – как бы между прочим, добавила Люся. – Или там еще какой эротикой?

– О, боже мой! Теперь еще порнография! Мне этого только не хватало! – устало выдохнул Коля.

– Да не волнуйся ты так, – успокоила его Василиса. – Может, еще и нет ничего.

– Но искать-то все равно надо – швыркнул носом парень. – И потом... как это я проберусь в архив? Что скажу – что мне бабушки посоветовали порнуху посмотреть?

– Ты, главное, не говори, как бабушек зовут. А то они тебе не только порнуху покажут, но и весь архив на тебя скинут, – усмехнулась Василиса. – Потому что они знают, что Василиса Олеговна с Людмилой Ефимовной плохого не посоветуют.

– Да, Николай, – кивнула Люся. – И если мы тебя просим узнать все про родителей этого Дубининцева, значит, надо идти и все узнать.

Коля спорить не отважился. У них в РОВДе и в самом деле про старушек ходили легенды. Опять же, если только Курицын Павел Дмитриевич узнает, что его мать была в курсе!.. Он тогда не то что звездочку, он погоны вместе с плечами оторвет.

– Только давайте так, – наконец решился он. – Вы больше никуда не лезьте. Дальше я сам.

– Еще один, – вздохнула Василиса. – Не лезем мы никуда! И никогда не лезли!

– Мы просто исполняем свой гражданский долг, понятно вам? – уставилась на Горюнова Люся.

– А вот это пожалуйста, – с облегчением выдохнул парень. – Это – сколько угодно.

– Ну и ладушки, – мирно улыбнулись ему дамы и принялись с еще большим рвением заталкивать в гостя бутерброды да старые пряники, которые уже давно никто не ел, а вот Коля – пожалуйста, конечно, если с молочком!

Утром Василиса поднялась поздно, проспала.

– Люся! Люся ты уже гуляла с Малышом?

– Нет, сейчас собираюсь, – отозвалась Люся, которая висела на телефоне и детально учила зятя Володю, как нужно варить геркулесовую кашу на молоке.

– Володя! Ты, главное, не выпусти молоко... Я говорю, смотри, чтобы молоко не подгорело!.. Да, молоко! Ну чем ты слушаешь? Молоко, говорю, береги! А то подгорит, и вся каша будет горчить и пахнуть горелым! И никто у тебя ее есть не станет. А уж Оля, та и вовсе в рот не возь... Ах, ты не Оле... а кому? Собакам? Ну знаешь! – Люся отодвинула трубку от ухе и расстроено крикнула.

– Вася! Ты представляешь! Я два часа надрываюсь, диктую этому горе – повару... Вася! Вася, ты куда собралась?

– Да вот... – смущенно топталась в прихожей Василиса Олеговна.

Она уже успела подкрасить глазки. Вырядиться опять в свой спортивный костюм и так и удрала бы, если б не бдительная подруга.

– Ты куда это в таком виде? Ты же только что переболела! – грозой надвигалась на нее маленькая Люся.

– Люсенька! Ты главное, не волнуйся, – скороговоркой щебетала Василиса. – Я уже совершенно замечательно себя чувствую, а организм нужно закалять. Ну я ж не совсем старая развалина, чтобы дома валяться!

– Пока не наденешь теплую куртку, я тебя никуда не выпущу!

– Люся! Ну как я буду бегать в куртке-то? – со слезами в голосе проныла Василиса. – Я и без нее-то еле ногами перебираю, а она еще висеть на мне будет! Это ж сколько килограммов! Разве я справлюсь?

– А ты ничего, приучай организм к нагрузкам. Ты ж не старая развалина, – ехидно поддела ее Люся.

– Она мне не идет! – выкрикнула спортсменка. – В ней год дадут за два!

– Ой, ну кто эти годы считать будет, – не сдавалась Люся. – Ты ж не на подиум. А только с собакой. И потом, надень другую шапку, эта слишком тонкая.

– Фигу, – выставила некрасивую фигуру из пальцев почтенная дама.

– А я говорю – надень! А то я твоим внучкам расскажу из-за какого альфонса ты так надрываешься.

– Ну знаешь! – задохнулась от возмущения Василиса. – Ну Люся!.. Ну хорошо, я надену! И пусть тебе будет стыдно, что ты даже на шапке своей подруги экономишь! Хожу как пугало! Еще эта шапка уродская!

– Ты ее сама связала, – напомнила Люся. – И между прочим, когда брала деньги на эту дорогущую пряжу, говорила, что в такой ходит сама Клаудиа Шифер!

– Да тебе, что хочешь скажи, ты всему поверишь... – буркнула Василиса и выскочила за дверь.

Они гуляли с Малышом в гордом одиночестве. Василиса специально вышла на берег Енисея, чтобы никто не мог лицезреть, как она истязает себя бегом. Да и время сейчас такое, что все собаководы уже выгуляли своих питомцев. В следующий раз выйдут теперь вечером. Малыш спокойно бегает по снегу, заглядывает под каждый куст и ищет пластиковые бутылки. Что называется, занят делом. А Василиса... она никак не может отдышаться. Потому что только что осилила стометровку. Правда, она не измеряла, но по ее мнению, метров сто пробежала.

Да, Давид ее снова сподвиг на спортивный десант. Вернее, его звонок. Да, ей именно из-за него хочется выглядеть подтянутой и молодой! Но разве она виновата, что ее годы улетели так быстро, а в свое время ей не попался эдакий красавец? И потом, это не она придумала, что «любви все возрасты покорны», она только с этим согласна полностью.