Земпах же подошел к столику — в прошлый раз здесь лежал убитый младенец — и взял какой-то предмет.

— Вы узнаете это?

Обвиняемый испуганно прищурился. Вся кровь отлила от его лица.

— Мой нож, — прошептал Вендель.

— Да, это ваш нож. Ваше имя выгравировано на рукояти. Вы оставили его рядом с трупом. Не очень-то предусмотрительно с вашей стороны.

— Но…

— Что «но»? — рявкнул Земпах.

— Мой нож украли.

Конрад расхохотался. У него был отвратительный смех.

Мелисанда невольно вздрогнула, как и виноторговец. Вендель молча покачал головой.

Мелисанда до сих пор не могла вспомнить, где его видела, но интуитивно чувствовала, что это важно. «Вспоминай, Мел, вспоминай!»

Парень поднял голову, их взгляды встретились — и тут воспоминания вернулись, образ за образом.

Лужайка.

Оттмар де Брюс.

И парень, сопровождавший де Брюса на тренировку. Это был тот самый парень…

Мелисанда вспомнила кое-что еще. При мысли об этом у нее земля ушла из-под ног.

Похоже, и Вендель Фюгер узнал ее. В его взгляде Мелисанда увидела смятение, страх — и мольбу о помощи.

— Мельхиор!

Голос Конрада Земпаха оторвал Мелисанду от раздумий.

— Полагаю, пришло время восстановить память этого юноши.

Доставая инструменты из сумки, Мелисанда судорожно пыталась придумать, что же ей делать. Постараться найти какую-нибудь возможность донести до судей то, что она знает, и при этом не выдать себя?..

Она начала с того, что показала виноторговцу инструменты: щипцы, жом для пальцев, крысиный шлем. Тот только качал головой, но ничего не говорил.

Мелисанда жестом дала понять судьям и советнику, что сегодня хотела бы попробовать что-то новое, и указала на нож, которым было совершено убийство. Кровь запеклась на лезвии.

— Что у тебя на уме, Мельхиор? — спросил Земпах.

Взяв дощечку и грифель, Мелисанда написала: «Ремешки».

Кивнув, Земпах усмехнулся. Он был знаком с пыткой, во время которой палач срезает с тела обвиняемого полоски кожи — так называемые «ремешки».

Но если Мелисанда не ошибалась, до этого не дойдет. Она приставила острие ножа к левому предплечью Венделя. Его рука была крепко привязана к подлокотнику железного стула.

Одним быстрым движением она взрезала кожу. Из свежей царапины потекла кровь.

Но прежде чем Мелисанда успела сделать что-то еще, молодой купец застонал и потерял сознание.

— Что случилось? — воскликнул фон ден Фильдерн, вскакивая на ноги. — Что ты с ним сделал, Мельхиор?

Мелисанда примирительно подняла руку. «Обморок», — написала она на табличке.

— Слабак, — презрительно прошипел Земпах. — Ну же, заплечных дел мастер, приведи его в чувство! Мы еще не закончили допрос. — Он указал на ведро воды, стоявшее в углу пыточной.

— Подожди! — Эндерс фон ден Фильдерн схватил Земпаха за плечо. — Нужно сделать перерыв.

— С чего это? — возмутился Конрад. — Только потому, что он такой неженка? Этот парень — убийца. Он зарезал сына уважаемого горожанина. Нужно провести расследование, причем как можно скорее.

— Безусловно, — кивнул фон ден Фильдерн, — но мы должны действовать осторожно.

— Эндерс прав, — согласился Хеннер Лангкоп, подходя к факелу. — Главное в нашем деле — не забывать об осмотрительности. Мы на этой неделе уже потеряли грешницу, и правосудие так и не восторжествовало. А этот мужчина — не какая-то там служанка, по которой никто не заплачет. Он уважаемый человек из Ройтлингена. Нельзя давать повод упрекнуть нас в несправедливости кому бы то ни было.

Земпах недовольно фыркнул.

— Служанка — не наша ошибка. — Он раздраженно посмотрел на Мельхиора. — Впрочем, как скажете. Пускай мальчишка отдохнет. А ты… — Он ткнул пальцем в Мелисанду. — Ты не спускай с него глаз. Позаботься о том, чтобы с ним все было в порядке. Ты жизнью отвечаешь за его состояние. Тебе понятно?

Мелисанда кивнула.

Мужчины вышли из пыточной, остался только один стражник. Мелисанда жестом приказала ему ждать за дверью.

Оставшись наедине с обвиняемым, она какое-то время смотрела на него.

— Мне жаль, купец, — тихо произнесла она. — Я думала, они поймут, когда все увидят собственными глазами. Но они слепы. Я знаю, что это сделали не вы. Вы были бы не в состоянии убить человека таким способом. Только не заколоть ножом. После первого же удара вы потеряли бы сознание. Ведь достаточно капли крови, чтобы вы упали как подкошенный. Я заметила это еще при нашей первой встрече на полянке. Но я не могу вам помочь. Не могу высказаться в вашу защиту. Даже если бы я осмелилась донести эту мысль до судей, палачу никто не поверит. И я не могу помешать вашей казни за преступление, совершенное кем-то другим. Наверное, мне придется накинуть петлю вам на шею. — Она поджала губы. — Может, это кара вам за то, что вы связались с Оттмаром де Брюсом.

Она взяла чистую льняную повязку и перевязала ранку на руке Венделя, а потом брызнула водой ему в лицо. Вздрогнув, парень что-то пробормотал и удивленно оглянулся. Увидев палача, он застонал.

— Они ушли?

Мелисанда кивнула.

— Ты продолжишь допрос?

Она покачала головой.

— Это не я! — В его голосе слышалось отчаяние. И страх смерти.

Мелисанда кивнула.

— Ты мне веришь? Тогда почему я здесь? Выпусти меня! Прошу тебя!

Она печально посмотрела на него. Конечно, этот купец связан с де Брюсом, но он слеплен из другого теста. Кажется, он приличный человек. И еще молодой — едва ли намного старше ее самой. Возможно, у него есть семья, жена, дети. Его ждут в Ройтлингене. И не дождутся.

* * *

— Довольно!

Оттмар де Брюс оттолкнул пажа, помогавшего ему одеваться и неумело одергивавшего подол. Похоже, мальчишка не знал, как обращаться с плащом. Это был роскошный голубой плащ-сюрко с серебряной вышивкой, простого кроя, без кисточек[27]и прочей новомодной чепухи, которую граф презирал.

Зато плащ был сшит из тончайшего шелка, самого дорогого, какой нашелся у портного в Эсслингене. Настоящее произведение искусства, достойное короля.

— Хватит, парень, убери от меня свои ручищи!

Паж поспешно забился в угол комнаты. Де Брюс взглянул на мальчишку с презрением. Этот Матис был слабаком, неженкой, но Оттмар научит его быть мужчиной. Во всяком случае он обещал это его отцу. Ведь у него, в конце концов, с Адамом все получилось, хотя по приказу герцога Ульриха Оттмар обращался с оруженосцем очень осторожно.