После съема с производственной зоны – построения, переклички, обыска бывшие сотрудники милиции, судьи и гфокуроры, советско-партийные работники строем двигались на ужин.

– Ну что, опять отказ? – маленький юркий Игонин в последнее время все чаще пытался заводить разговоры, угощал салом из передачи, словом, набивался в друзья. Подозрительного Лиса это настораживало.

– Может, мне жалобу напишешь? Я-то с бумагами особо дел не имел...

Действительно, Игонин был старшим экипажа патрульно-постовой службы и грабил задержанных. Во всяком случае, именно за это ему дали пять лет. Сам он вину не признавал и объяснял приговор заговором задержанных и предвзятостью всех остальных – начальников, следователя, судьи.

В час свободного времени Лис настрочил ему жалобу.

– Как думаешь, поможет?

Игонин отрезал тонкий ломтик сала, положил на хлеб, протянул Лису.

Тот пожал плечами.

– Мне пока не помогло.

Сало было вкусным – розоватое, чуть подкопченное, с мясными прожилками.

– Невмоготу тут париться, – зашептал Игонин, наклонившись к самому уху Лиса.

– Может, попробуем сдернуть?

«Вот оно что», – подумал Лис, не переставая жевать.

– Давай попробуем. Ты только план продумай.

– Я? Ага, ладно... Как это люди по «пятнашке» сидят? Да еще если совесть нечиста... Я-то безвинно, и то тоска... А если, к примеру, убил кого? Что он чувствует?

– Да ничего особенного, – Лис доел сало и вытер платком руки, собираясь идти к себе.

– Бери еще!

Теперь ломтики были потолще.

– А ты откуда знаешь?

– Что?

– Ну что он ничего не чувствует...

– Мало их повидал, что ли...

– Это другое... Когда у самого внутри...

– И сам знаю...

– Да? А ты... тебе приходилось... Лис набил полный рот" так что говорить не мог, только кивнул.

– Ешь, ешь, сало хорошее, у меня мать в деревне, она присылает.

Игонин поспешно отпластовал еще шматок.

– А... кого? Как это было? Вообще...

– Один сзади прыгнул, захлестнул шею удавкой, а я изпод мышки прям через пиджак. Наповал.

– А-а-а... Лис встал.

– Спасибо за сало. А это я с собой возьму.

Он завернул в Платок солидный кусок, отхваченный Игониным в порыве внезапной щедрости. Видно, сейчас он о ней жалел, потому что проводил уплывающий харч тоскливым взглядом.

– Пока!

По дороге к себе в отряд Лис удивлялся низкой квалификации подчиненных майора Сазонова. Ни подобрать агента не могут, ни инструктаж дать, ни легенду придумать! Знай, салом подкармливает и выспрашивает напрямую...

Но раз его стали разрабатывать, значит, могут прослушивать комнату длительных свиданий А он должен дать Натахе подробный инструктаж... Как некстати!

Интересно, кто присылал сюда задание? Наверное, Савушкин. «Прошу провести оперативные мероприятия для проверки причастности осужденного Коренева к убийству гражданина Сихно, совершенному при следующих обстоятельствах...»

Конечно, «мокруха» висит на Центральном райотделе, они должны принимать все возможные меры для раскрытия. Вот и принимают. Хотя знают стопроцентно, что ничего изпод него не выдоят, а все равно – какая-нибудь проверка или комиссия приедет по «висякам», а у них все, что надо – сделано.

Но как некстати!

Натаха приехала через неделю. Лиса провели в огороженный двор и сквозь железную дверь запустили в блок длительных свиданий. Кривобокий шнырь из обслуги встретил его в коридоре и широко осклабился.

– Белье чистое, все готово, четвертый отсек.

Радость его была искренней, и Лис знал ее причину.

– Будешь подглядывать – ноги перебью!

– Понял, понял! Близко не подойду!

Лис знал, что он врет. Шныри с невероятными ухищрениями подсматривают за личными свиданиями и мастурбируют изо всех сил. И этот будет делать то же самое, даже если он ему и вправду перебьет ноги.

Жилой отсек для длительных свиданий представлял собой небольшую комнату, выкрашенную серой масляной краской Узкое длинное окно с внутренней стороны завешено запыленными желтыми шторами, а с внешней закрыто редкой решеткой Под подоконником зачем-то наклеены грубые моющиеся обои. Протекает здесь, что ли...

Две железные, на вид ужасно скрипучие кровати с худыми матрацами и комплектами серого белья Два стула, две тумбочки, стол. Слева от входа железная раковина с отбитой эмалью, над ней – медный кран. Горячая вода и душ правилами внутреннего распорядка не предусмотрены. Удобства в коридоре, там же кухня с двумя газовыми плитами и минимумом необходимой посуды.

На всем – отпечаток убожества и Нищеты Помесь шестидесятикопеечной гостиницы в отдаленном сельском райцентре и коммуналки пятидесятых. Место отдыха, блаженства и райского наслаждения для зэков ИТК-13.

Чтобы попасть сюда, надсаживаются до грыжи, гоня план, соглашаются выполнять деликатные поручения администрации, прогибаются перед отрядным, грозят открыть вены или вздернуться.

Потому что если даже на «личняк» прибывает отец, мать, брат, то все равно на три дня вырываешься из ада зоны с ее постоянной скученностью, шумом, каторжной работой, бесконечными перекличками и обысками, едой, более подходящей для свиней... Можно спать сколько хочешь, целые дни валяться на постели, есть свежее, домашнее, говорить о вещах, далеких от мира зоны. А если приезжает жена, то ко всему этому добавляется необыкновенный кайф от настоящей ебли, не с «петухом», не с посаженной в валенок кошкой, не с собакой со специально выбитыми зубами, а с теплой живой всамделишной бабой, у которой все самым наилучшим образом для этого предназначено.

Сейчас, когда разрешили в зонах жениться, многие специально расписываются с «заочницами», чтобы в эту убогорайскую комнату время от времени попадать.

Лис сел на кровать. Как и следовало ожидать, раздался тягучий скрип. Под такую музыку шнырю будет веселей дрочить... А откуда он, поганец, подглядывает?

Лис завертел головой, но тут же вспомнил о более важном. Откуда контролирует комнату майор Сазонов?

Видеоконтроль? Вряд ли... Даже с учетом высокого ранга здешних зэков. Может, проводилось разовое мероприятие, потом аппаратуру увозили. Она, гад, дорогая! А вот микрофон где-то всажен как пить дать. Где-то поблизости, чтобы «брать» кровати, а мощность, конечно, невелика... И не автономный радиопередатчик, обязательно с проводком, а проводок куда спрячут? Только в плинтус, на большее фантазии и материальных ресурсов не хватит...

Лис вогнал черенок ложки между плинтусом и стеной, отжал, заглянул в узкую щель. Ничего...