– Очень хорошо, диктуйте…

– Так, один есть! – воскликнула Юля. – Теперь – Чугункины.

Девушка рассказала братьям о своих выводах и договорилась обо всем.

– А ты боялась, Алиса. Что ты будешь делать со своими ста тысячами? – неожиданно спросила она.

– Какими еще ста тысячами? – удивилась та.

– Теми, которые нам Соломатин отстегнет.

– Смехова, – вздохнула Алиса. – Делить шкуру неубитого медведя – занятие неблагодарное!

– Как время тянется, – проворчала Юля, то и дело поглядывая на часы. – Хуже нет, чем ждать и догонять.

– Займись чем-нибудь, – посоветовала Алиса.

– Все из рук валится, мысли работают лишь в одном направлении, – ответила Юля. – Скорей бы уже все закончилось! Я устала.

– Депрессия начинается? Не раскисай.

Зазвонил Юлин телефон.

– Странно, номер незнакомый, – удивилась она. – Алло!

– Юлия Борисовна Смехова? – спросил мужской голос.

– Да, я.

– Вас беспокоят из института Склифосовского. Я Сергей Дмитриевич, главный врач токсикологического отделения. Сегодня в полдень к нам поступила Суворова Вера Николаевна. Вы знаете такую?

– Да, а что с ней?

– Похоже, отравление.

– Пищевое?

– Думаю, это что-то посерьезнее, – ответил доктор. – Она дала ваш номер, вы могли бы приехать?

– Да, конечно, – растерянно ответила Юля.

– Что случилось? – спросила Алиса.

– Вера в больнице, с отравлением, – ответила та. – Врач просит меня приехать.

– А почему тебя?

– Не знаю. Вера дала ему мой номер.

– Может, исповедаться хочет перед смертью? – брякнула Алиса и тут же прикусила язык. – О господи, что я говорю?!

– Едем! – выкрикнула Юля и, сорвавшись с места, понеслась в прихожую.

Через час девушки стремительно входили в токсикологическое отделение и, увидев медсестру, подбежали к ней.

– Как нам найти Сергея Дмитриевича, главного врача отделения?

– А вы кто? – строго спросила та. – Сергей Дмитриевич – очень занятой человек, он принимает родственников больных только в определенные часы.

– Я – Смехова Юлия, он мне сам звонил, просил приехать.

– Пойдемте, я вас провожу, – уже более миролюбиво сказала медсестра и направилась в длинный коридор. Девушки едва поспевали за гренадерским шагом. Женщина остановилась рядом с дверью, на которой висела табличка: «Паршин Сергей Дмитриевич. Профессор. Главный врач отделения № 5».

– Сергей Дмитриевич, к вам можно? – спросила медсестра, осторожно постучав. – К вам пришли, говорят, вы сами приглашали, – сказала она.

– Пропустите, – разрешил тот.

Подруги остановились у двери.

– Добрый день, Сергей Дмитриевич, я – Юлия Смехова, вы мне звонили, – тихо проговорила девушка.

– Присаживайтесь, – пригласил девушек доктор.

Они сели и замерли в ожидании.

– Вы родственница Суворовой? – спросил врач.

– Не совсем. Я ее подруга.

– Она дала ваш номер, очень просила, чтобы я сказал вам: «Немедленно приезжайте».

– Все настолько плохо, доктор? – испугалась Юля.

– Не думаю, что ее жизни что-то угрожает, мы сделали все, что могли, к счастью, вовремя.

– Я могу ее увидеть?

– Она в реанимации.

– Но ведь она хотела мне что-то сказать?

– Она пока спит.

– А зачем же…

– Дело в том, что вашу подругу кто-то отравил, – сказал врач. – И я собираюсь передать дело в милицию, как только получу заключение экспертизы.

– Так это не пищевое отравление?!

– Нет. Яд попал в организм вместе с кофе, ваша подруга выпила его в десять тридцать утра, а уже в двенадцать она была доставлена к нам. И знаете что? Похоже, она знает, кто ее угостил!.

– В десять я разговаривала с ней по телефону! – вспомнила Юля.

– А через полчаса она выпила отраву. Мне она ничего не захотела объяснить.

– Откуда вам известно, что она знает…

– Мое второе образование – психология, – улыбнулся Сергей Дмитриевич. – Когда я упомянул о кофе, она очень заволновалась. Я понял, что девушка пила его с определенным человеком, значит, только он мог подсыпать яд в чашку.

– А откуда вы узнали о яде, ведь заключение еще не готово?

– Милая девушка, я работаю в отделении токсикологии девятнадцать лет и могу по запаху определить, какого рода было отравление. И даже назвать яд.

– Когда я смогу поговорить с Верой?

– Я думаю, завтра, где-то после обеда. Приезжайте. Может быть, она вам скажет, кто ее отравил?

– Надеюсь, – прошептала Юля. – Ничего не понимаю! Спасибо, Сергей Дмитриевич. До свидания.

– Всего доброго, – кивнул головой тот.

Девушки вышли из отделения и сели в машину.

– Что ни день, то новости! Кто мог отравить Веру? – воскликнула Юля.

– Не догадываешься?

– Думаешь, она была не одна, когда… занималась шантажом? – сообразила Юля. – У нее был подельник, он ее и…

– В самую точку!

* * *

– Кто же ее отравил? – задумчиво пробормотал Кирилл, когда девушки рассказали братьям о случае с Верой.

– Мне бы тоже хотелось знать, – вздохнула Юлька. – И почему она дала врачу именно мой телефон? У нее есть лучшая подруга – Людмила, наша клиентка, а она просит приехать именно меня. Что бы это значило?

– Людмиле она могла не дозвониться, – подсказал Данила. – Клиентка говорила, что отключает телефон, если ее супруг рядом.

– Возможно, – согласилась Юля. – Я забыла… Родителей Веры нет в Москве, они в отпуске. Их она явно не хотела беспокоить, а больше, видимо, у нее никого нет. Я имею в виду, близких друзей… У меня до сих пор в голове не укладывается, что Вера причастна к шантажу! Как она могла свою лучшую подругу так подставить? Прекрасно понимала, что у Люды брак может развалиться.

– Убей свою подругу, – Алиса вспомнила слова из песни. – Похоже, Вера лишь делала вид, что Люда – ее лучшая подруга, а на самом деле ненавидела ее. Людмила – красавица, каких поискать, замуж удачно выскочила, бриллиантами с ног до головы обвешана, живет на Рублевке, а Вера… Думаю, все ясно. Зависть – страшная, разрушительная сила, никакая дружба не выдержит, рухнет, как карточный домик.

– Не скажи, – возразила Юлька. – Я никогда не позавидую друзьям, у меня и ума-то на это не хватит. За друзей надо радоваться, а не истекать желчью, если у них все хорошо.