Последняя мысль заставила его закрыть глаза, потом опять открыть - ничего не изменилось. Даже свет остался таким же тусклым.

- Почему здесь полумрак? - прошептал Смирнов. - Где же всепроникающее божественное сияние?

- Грешникам не положено, - серьезно ответил владыка, сидящий на каменном троне. Видимо, он был тут за старшего.

- Где я? - спросил сыщик, чувствуя сильный озноб.

- А ты не догадываешься?

Владыка приподнялся, встал со своего трона и приблизился. Его черные глаза с длинными ресницами уставились на Всеслава. Знакомый взгляд…

- Где я тебя видел? - пробормотал сыщик, пытаясь приподняться. - Помоги…

Владыка снизошел к его просьбе, поддержал, и Смирнов смог принять полусидячее положение. В голове пульсировала боль, сознание меркло.

- Ты живой? - задал глупый вопрос Всеслав. - Или тоже оттуда…

Он повел рукой в воздухе, показывая на музыкантов и пирующих.

- Живой, - тряхнул стриженой головой владыка. - А вот насчет тебя у меня возникли сомнения. Но потом я пульс пощупал, вижу - дышишь. Тебе повезло, что я оказался рядом.

Сыщик медленно приходил в себя, осматривался. Это был не выставочный зал - помещение тесное, каменное, с разрисованными стенами. В стене - ниша, ложе в ней с высеченными из камня подушками, трон со скамеечкой для ног. У скамеечки - трехглавый пес, фигура женщины со змеиными хвостами…

- Мы где? - спросил Всеслав «владыку».

- Думаю, в гробнице, - ответил тот. - Очень похоже.

Сыщик вздрогнул, и боль вспыхнула, напомнила о себе приступом тошноты.

- То есть как это - в гробнице? Нас что, живьем похоронили?!

- Вроде того… - усмехнулся «владыка». - Уж тебя - точно. Лежать бы тебе здесь, тлеть…

- Ты что говоришь?! - возмутился Смирнов. - Я ведь живой! Сам видишь, дышу… и сердце бьется.

- Это пока.

Сыщик дернулся и застонал. Он смутно вспомнил темный каменный коридор, ступени, ведущие вниз, удар, натужный скрип закрывающегося блока… боль, провал в черноту…

- Холодно здесь, - поежился «владыка». - Пора выбираться.

- У тебя имя есть? - спросил его Всеслав. - Надеюсь, не Харон [4] какой-нибудь?

- Не Харон. Меня Глебом зовут.

В затуманенном уме господина Смирнова что-то щелкнуло и поставило все на свои места. Он пока не мог сообразить, как оказался в гробнице, но…

- Глеб?! - воскликнул сыщик. - Конарев?! Так я же тебя ищу!

- Ты меня знаешь? - шарахнулся от него парень. - Откуда?

- Ну… долго рассказывать. Ты как здесь очутился?

- Я человека одного выслеживаю… - нехотя признался Глеб. - Прятался в лесу у забора, видел, как ты появился… перелез во двор. Я подождал немного, понял, что собак нет, и пошел за тобой.

- Так вот чей взгляд меня преследовал! - догадался Всеслав. - А я уж чуть ли не на лешего подумал: этакий старичок-лесовичок свои владения стережет. Оказывается, никакой это не лесной дух, а сам Глеб Конарев, которого я разыскиваю! На ловца и зверь бежит.

- Я не зверь, - обиделся парень.

- Ладно, не дуйся. Я тебя поначалу вообще принял за повелителя сего подземного царства. Гляжу - сидит мужик на троне, как живой… Так что дальше-то?

- А дальше - ноги уносить надо отсюда, - серьезно сказал Глеб. - Ты идти сможешь?

Господин Смирнов с сомнением хмыкнул.

- Попробую… Дай-ка руку.

Он с трудом поднялся на ноги, пошатнулся. В голове зазвенело, загудело, закружилось… в глазах потемнело. Несколько глубоких вздохов, и Всеслав, опираясь на Глеба, смог сделать пару неверных шагов. От его движений свет померк, затрепетал.

- Тише… свечка погаснет! - отчего-то шепотом сказал Глеб. - Придется в потемках выбираться.

- У меня фонарь был, - так же прошептал сыщик.

- Вот именно, что был. Разбился твой фонарь. И свечку я чудом нашел… огарок. Видать, кто-то забыл здесь, на наше счастье. Зажигалка-то у меня всегда с собой. Идем, что ли?

- Погоди… здесь одно помещение? Только это?

- Нет, - покачал головой Глеб. - Еще одна… комната… или как ее назвать? Склеп? Я в загробных делах профан.

- Черт! Я тоже. Давай посмотрим!

- Да чего там смотреть-то?

- Ну… раз это гробница… должен гроб быть… с покойником.

- Гроба нет, - уверенно сказал Глеб.

С каждым мгновением к Смирнову возвращались силы. Голова все еще болела, кружилась, но руки и ноги перестали дрожать, дыхание выровнялось. Он вспомнил подробности своего «приключения».

- Думаешь, тот, кто меня закрыл, может вернуться? - спросил сыщик. - Зачем это ему? Он уверен, что я никуда не денусь.

- Наверное, - согласился парень. - А лучше все-таки убраться из этой… этого склепа поскорее. Жуткое место!

- Я хочу посмотреть, что там, в другой комнате, - стоял на своем Всеслав.

Глеб понял: спорить бесполезно. Тем более что «пленник» пришел в себя настолько, что уже мог обойтись и без его помощи.

Гробница и впрямь была похожа на жилище, только каменное - коридор, «холл», откуда отходили по разные стороны две «комнаты». В них стояли ложа, сиденья-«троны», подставки для ног, скамейки. Над ними висели круглые «щиты». Стены были сплошь покрыты фресковой росписью в два яруса: вверху - жанровые сцены, внизу - тщательно выписанные всевозможные предметы обихода - оружие, доспехи, одежда, сосуды, веера, трости, украшения, светильники. Пахло штукатуркой, каменной пылью и еще чем-то сладковатым, похожим не то на ладан, не то на воск.

В другой «комнате», кроме этого, стояли еще две высокие вазы красивой формы и некий предмет, завернутый в упаковочную бумагу, прислоненный к стене.

- Кажется, я знаю, что это! - воскликнул господин Смирнов и бросился туда, начал срывать бумагу.

- Не надо! - испугался Глеб.

Но сыщик его не слушал. То, что они увидели, поразило обоих. Глеба - потому что тот не ожидал ничего подобного, а Всеслава - потому что он получил полное подтверждение своей шаткой, неправдоподобной версии.

- Я так и знал! - злорадно сказал он. - Я знал! Ну, теперь держитесь, ребята…

Сыщик заторопил Глеба, который так и застыл с открытым ртом.

- Пора уходить, - бормотал он, на ходу обдумывая дальнейшие действия. - Скоро светать начнет.

Огонек свечи дрожал, затухая. Смирнов нашел свой разбитый фонарь, чертыхнувшись, сунул его в карман.

- Эй, Глеб! Да что с тобой?!

У парня было такое выражение лица, как будто он заглянул в саму преисподнюю.