А Ирочка не нашла ничего лучше, как еще и напомнить:

– Брата своего Александр Петрович убил!

– Но то брат, которого он не любил. А тут Игорь, которого он…

И Саша запнулся и замолчал. А в самом деле, можно ли утверждать, что Александр Петрович любил своего приемыша? Пока что все указывало лишь на то, что он терпел его присутствие в своей семье ради тех денег, что получал от Трофима на содержание ребенка. Деньги, а отнюдь не любовь послужили причиной того, что Игорь оказался в семье своего дяди. И если преступник уже совершил одно убийство своего родича, как знать, возможно, он совершил еще и второе?

Чем дольше думал об этом Саша, тем отчетливей понимал, что такое вполне может быть. Александр Петрович сознался, что стрелял в Игоря. Значит, он и впрямь собирался его убить. И возможно, убил. Очень уж уверенно заявил Александр Петрович, что наследник американского миллиона он, и никто другой. Вера не в счет, она вычеркнута из завещания своего отца. А Игорь исчез. Выходит, Александр Петрович заранее знал, что Игорь точно больше никогда не объявится? Знал, что Игорь мертв, потому что сам же его и убил?

Девчонки продолжали лить слезы. И Саша сделал попытку отвлечь их от этого состояния:

– А помнишь, Ирочка, тот тайник в подземелье замка?

Ирочка вытерла слезы и с надеждой спросила:

– Думаешь, они могли спрятать Игоря прямо где-то в замке? В каком-то тайнике побольше? Типа, потайной комнаты?

Саша опешил:

– Нет, я совсем о другом.

– А-а-а, – мигом утратила интерес к теме Ирочка. – А я тут подумала: вдруг в ту ночь, когда отчим стрелял в украденный из морга труп, Игорь понял, что ему грозит опасность, и спрятался где-то в подземельях замка. Коли уж они с Кузьминым так хорошо их исследовали с этим… как его… георадаром! Может, они не только маленький тайник нашли, но чего-нибудь побольше, где Игорь и спрятался.

– Кузьмин сам сказал, что Игорь прибегал к нему в ту ночь страшно перепуганный. Сказал, что сделка сорвалась и что ему надо бежать.

– Может, он в замок и вернулся? В замке ему безопасней всего. Там его убийцы точно искать бы не стали.

– Нет, Ирочка, погоди, не про Игоря сейчас речь. Давай на время про него забудем.

– Ну, давай.

– А я хотел поговорить с тобой о тайнике с ключом и схемой. Мы ведь так и не выяснили, что это за документ, откуда он там взялся? И ларец, от которого ключ, мы тоже так и не нашли. Может, попытаемся сейчас?

Но Ирочка лишь покачала головой:

– Прости, Саша, но сейчас мне совершенно не до этого.

– Но почему?

– Потому что мне неинтересно.

– Как же так?

– Никакого клада нет. Я это все придумала.

Саша разинул рот от удивления:

– Придумала? Как это, придумала?

– Ну так… Я знала, что там, в подземелье, есть тайник. Игорь мне о нем сам и рассказал. И когда ты пригласил меня ночью в парк на свидание, я подумала, что немножко нравлюсь тебе.

– Так и есть. Ты мне нравишься.

– И мне захотелось тебя заинтересовать, чтобы еще больше скрепить и укрепить наши отношения. А что может скрепить лучше, чем совместные поиски клада?

– Клада? Так это ты все придумала…

– И на следующий день я пришла в музей пораньше, сходила в подземелье и положила в тайник эту бумажку с планом и ключ. Бумажку с задачей Наташки я нашла на лестнице. Начертила на ней схему, просто от балды изобразила подпись Киры. В общем, запутала дело как могла.

– А ключ? Он тоже подделка?

– Ключ настоящий. Его нашел мой брат, он одно время лазал по окрестностям с металлодетектором. Вот он и нашел этот ключ. Но где ларец, который он отпирает, мы без понятия.

– Так никакого клада не было?

– Нет. Не было и нет.

Саша молчал. Он просто не знал, как ему реагировать на услышанное. Внутри него образовалась какая-то пустота. Но не потеря клада огорчала его. В конце концов, что такое клад? Его можно искать всю жизнь, но можно так и не найти. Расстроило Сашу совсем другое. Оказывается, он совсем не разбирается в людях. В молодых женщинах точно не разбирается. Он-то думал, что знает Ирочку как облупленную, что она перед ним вся как на ладони, проста и понятна, а она вон что! Осмелилась крутить интригу, да еще действуя за его спиной.

И он повелся на эту карту, на этот ключ просто как последний болван!

– Я тебе так верил! – с горечью произнес он, глядя на Ирочку. – Думал, что на тебя можно положиться в любом деле. Что ты мой друг! Настоящий! А ты провела меня! Использовала! Обманула!

– Саша, что ты так расстроился! Право, не надо! Это была шутка!

– Хороша шутка! Лгунья! Я так загорелся этой идеей, а ты водила меня за нос! Прекрасно знала, что никакого клада нет. Дурила меня, а сама втихомолку потешалась надо мной!

– Но Саша…

– Может, ты и Кире все рассказала?

Одного взгляда на Киру хватило, чтобы понять, так оно и есть. У Киры было такое виноватое лицо, что Саша мигом утвердился в своих подозрениях:

– Вы вдвоем смеялись надо мной!

– Мы просто…

– Хватит! Ухожу!

И Саша ушел. А дверь за его спиной захлопнулась с оглушающим грохотом без всякого его участия. Ну, почти без всякого участия.

Саша мчался домой и буквально кипел от гнева. Ну, Ирочка! Ну, обманщица! Все! Хватит с него женщин и их интриг. Больше лгунья его не увидит. Он возвращается домой к Барону. Вот уж кто никогда не станет обманывать. Собаки куда лучше людей. И уж точно, они куда лучше молодых девушек.

Впрочем, уже через пару часов гнев Саши немного поутих. Он вспомнил, что сам обманывал Ирочку, пригласив ту ночью на берег Серебряного пруда совсем не на любовное свидание, а ей позволил верить, что у них настоящее свидание. Так и кто на кого, по большому счету, должен сердиться? У Ирочки хватило силы духа, чтобы признаться ему в своем небольшом розыгрыше. А он до сих пор ей в своем обмане не признался.

Вечером Саша долго гулял с Бароном, который был страшно рад возвращению хозяина. Пес просто не поверил своим глазам, когда увидел на пороге хозяина. Потом началось такое… Барон крутился, носился, падал на спину, задирал в воздух все свои лапы, снова вскакивал, норовил допрыгнуть и лизнуть хозяина в нос, в уши, в глаза. Целовался с таким азартом и упоением, что Саше даже не нужно было умываться с дороги.

Проделки веселого пса окончательно помогли Саше забыть о случившемся. Теперь ему было скорее стыдно не за Ирочку, а за самого себя. Саша отказался от ужина и сразу ушел гулять. Когда вернулся, было уже поздно, но мама караулила его в прихожей.