Его осторожные шаги… Начали постепенно отдаляться.

– Не уходи. – Жалобно, но очень тихо хныкнула. – Кирилл.

– Что? – Остановился. Резко крутанулся вокруг своей оси. – Почему? – С удивлением в бархатном голосе.

– Я хочу… кое-что сказ… – Всхлипнула в подушку. Не поворачиваясь.

Ибо боялась, обернуться. Взглянуть в его глаза. Полные предательства. И утонуть в них, умереть в страшных муках. Теперь уже окончательно.

– Хватит. Лили. Всё закончилось. – Кирилл повысил голос. Наполнил его злобой. – Ты свободна. Договор аннулирован. Мне надоело. Наигрался. Твоя каторга закончилась. Радуйся, птичка. – Хлопнул в ладоши. – Лети на волю!

Нет, нет, нет!

Тебе ведь тоже больно!

Я знаю. Поэтому ты так поступаешь. Ты пытаешься заглушить своё горе, причиняя горе мне. Но это не выход. Как ты не понимаешь! Что отдаёшь, то и получаешь. Боль калечит. Лечит лишь любовь.

Я не выдержала. Этими словами он вогнал мне кол грудную клетку.

Я расплакалась. Свернулась клубочком. Практически с головой забилась под одеяло. Меня тошнило от собственной слабости. Я не должна была показывать ему свои слезы, но их было не остановить. Они неслись по щеке сами по себе.

Кирилл хотел положить руку мне на плечо. Но передумал. Лишь кончиками пальцев едва коснулся растрёпанных волос. А мне это прикосновение показалось ударом. Мощным разрядом. В тысячу вольт. По коже. По нервам. По измученному страданиями, истерзанному в щепки духу.

– Ну, малыш, ну чего ты? Ненавидишь ведь? Чего ревешь тогда? Из-за денег же быть со мной хотела? А мне не надо такого, понимаешь. Я на любви хочу строить серьёзные отношения. А без любви – вы для меня, аферистки, всего лишь шлюхи. Жаждущие моих бабок.

Хриплый выдох.

– Ну потрахал я тебя, на тачках крутых покатал, как ты и мечтала. Хватит с тебя. Побаловал. И разбаловал, походу. Раз сопли мне тут свои жуёшь. Ну да, к хорошему быстро привыкаешь.

Повернулся к кровати спиной. Вновь застучал каблуками по мрамору, направляясь к двери.

– Всё, что было, то было. Только секс. И ничего личного. На этом поставим точку. И распрощаемся.

Несколько секунд безмолвия.

Звон в ушах.

Его последние, прощальные слова обрушились на меня ледяной лавиной:

– Прощай. Цветочек. Мне было с тобой чертовски приятно. И… я…

Так и не договорил.

Хлопок.

Мертвая тишина.

И болезненная, разъедающая до рваных дыр, тоска.

***

В ночь, когда он уехал, мне приснился сон. Длился он не более мгновения. Потому что после очередной разлуки я не спала, наверно, чуть меньше полугода. Во сне, я стояла на безлюдной дороге. На перекрёстке. Огромном таком, просторном. С ребёнком на руках. Напротив нас стоял Кирилл. Он посмотрел на меня, с прищуром, затем на Дениску, что захныкал, прижавшись щёчкой к моей щеке, по которой скользила слеза, сунул руки в карманы, крутанулся вокруг своей оси. И ушёл. Без слов. Шагал с гордой осанкой. С высоко поднятой головой, направляясь к кроваво-красному солнцу, что медленно скользило за горизонт. Пока не скрылся вдали. А мы смотрели ему в спину и умирали в немом крике.

Вот теперь можно поставить точку.

Между нами.

После слова… Конец.

А мне, сделать выбор.

Либо и дальше сходить с ума. Либо, дать себе по лицу. Отпустить и забыть. Теперь уже точно. Теперь навсегда.

Я выбрала второй вариант.

Ибо то, что меня не сломало… Сделало меня сильнее.

Спустя два года.

– Лилькааа! Ты слышала новость? Поздравляю! Блиин! Это так круто! Я завидую!

Не успела я войти в здание филиала, как меня со всех сторон обступили воркующие сотрудники с улыбками до ушей.

Вот те на.

Что за праздник такой?

Кругом шары, шампанское на каждом столе и… цветы.

С которыми впопыхах мне навстречу несётся Пётр Иванович, новый управляющий омского филиала компании «Bolshakov alternative technology».

– Лиль, поздравляем!

– Лили, ну ты крутая!

– Так держать! Молодец!

Посыпалось со всех сторон, когда меня окружила толпа салютирущих сотрудников, во главе с Катькой. Кстати, это она самая первая заверещала на весь филиал о какой-то там крутой новости.

– Да что случилось-то? – меня охватила странная паника, я даже начала задыхаться от непонимания и от всей этой шумной ситуации, что давила мне на мозги.

Петр Иванович, в конце концов, протиснулся сквозь толпу и, сверкая золотыми коронками, всучил мне в руки большой букет из белых хризантем:

– Поздравляю, Демидова. Вас повысили. Как вы смотрите на то, чтобы переехать в столицу?

– Ох. – Как тряпичная кукла, я осела на стуле, обеими руками вцепившись в свой ароматно-пахнущий подарок, как будто это был не букет хризантем, а мешок с долларами. – Вы, что шутите? Первое апреля? Сегодня? Как я могла забыть.

Работники хором расхохотались.

– Нет, конечно. Вот, приказ пришёл вчера вечером. – Управляющий помахал перед моим раскрасневшимся лицом некой папкой, тёмно-синего цвета. Обожженным смущением скулам вмиг стало легче от приятного ветерка.

Мне понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя. А ещё стакан воды и двадцать грамм коньяка, чтобы поверить, что эти бумаги настоящие.

– Ты согласна? – Пётр Иванович любезно протянул мне шариковую ручку с целью получить заветный «автограф». – Зарплаты в главном офисе это… что-то с чем-то. – Смотивировал на согласие ещё пуще, поиграв бровями.

– Спрашиваете? Да я мечтала об этом целых два года! – Кажется, на моих глазах навернулись слезы, а губы предательски задрожали.

Когда я расписалась в документах «счастья», Катька стиснула меня в крепких объятиях. Засранка! Ещё чуть-чуть и раздавила бы нафиг.

После, мы отметили это радостное событие шампанским и вкусным шоколадным пирогом, который Катерина сама лично состряпала, дабы порадоваться за лучшую подругу. Этим же вечером, вместе с сотрудниками из нашего отдела, мы отправились в караоке-бар, немного развеяться.

Упасть и не встать.

Вот честно, я не ожидала такого щедрого подарка от судьбы. Хоть и мечтала чуть ли не каждый день о повышении. О нормальной жизни. О крутой зарплате. Об отношениях с мужчинами, в конце концов.

Выходит, не зря мечтала.

Примерно через две недели мы всей семьёй переехали в столицу.

Мама, я, Дениска.