приблизилась, Этен заметил темноту вуали в том месте, где на маске была прорезь для рта.

— Тише! — возмутилась она. — Могли бы сделать вид, что меня не узнали.

— Прошу прощения, — Этен отвесил шутовской поклон. — Могу ли я узнать ваше имя, прекрасная незнакомка? И пригласить вас на танец?

— Вы злитесь на меня, — ахнула Тимерия, а затем прищурилась. — Нет, вы просто в ярости. Ничего себе! Не думала, что вы так умеете.

— Не понимаю, о чем вы, — дернул плечом Этен. — Когда Илар объявит о свадьбе, вы тоже будете в маске?

— Нет, тогда я ее сниму.— Она встала рядом с ним, расправив плечи, будто была самой обычной придворной дамой, а не принцессой и будущей королевой. Она такой и выглядела, вряд ли кому-то из проходящих мимо людей приходило в голову задержать на ней взгляд во второй раз. — Злитесь на меня за тот разговор в саду? Но ведь я сказала правду.

— Не понимаю, о чем вы.

— Все вы понимаете. Потому и злитесь.

Она была права, и из-за этого Этен злился только сильнее.

— Хотите правду? — рявкнул он, оборачиваясь к ней всем корпусом. Тимерия не двинулась с места, и Этен положил руки ей на плечи. — Вот вам моя правда, даже если после этого Илар отрубит мне голову.

Он коснулся губами прорези маски

Этен замер на секунду, а затем отстранился. Постоял, глядя в широко распахнутые голубые глаза.

— Прошу меня простить, ваше высочество.

— Этен! — голос Тимерии заставил его замереть.

Она больше ничего не сказала, и Этен зашагал прочь. Стоило найти кого-то из стражников, чтобы спросить, смогли ли они найти леди Марию. А затем — затем наступит время для того, чтобы хорошенько повеселиться на балу.

Ведь работа прежде всего.

Глава 45

Пробыв на балу всего пятнадцать минут, я ужасно захотела одного: срочно найти Брешку и от души ее обнять. Из каждого угла я слышала разговоры о помолвке короля и принцессы, сплетни о себе самой, которые пересказывались с таким ехидством, что я боялась: вдруг слюна одного из говоривших попадет на платье и прожжет на ткани дыру, как кислота. А обнять Брешку мне хотелось потому, что все знали: если я и появлюсь на балу, то буду в бежевом платье, закрытом и тяжелом. Маска надежно скрывала мое лицо, как и лица почти всех присутствующих.

В девице на выданье, выставившей напоказ все свои прелести, обрамленные бордовым платьем, бывшую королевскую фаворитку никто не узнавал.

— Ты бы поостереглась о таком вслух, — проговорила одна из девушек, высокая и темноволосая. Кажется, я видела ее в замке и до этого, но из-за маски сложно было сказать наверняка.

— Почему это? — фыркнула стоящая рядом с ней леди, и я узнала Орьенну. Орьенну-Мареллу, чтоб ей пусто стало. Господи, можно, пожалуйста, чтобы она жила долго, счастливо, но где-нибудь подальше от меня?

Видимо, нет.

— С каких пор законная супруга стала преградой для того, чтобы заводить фавориток?

— С тех самых, как эту самую фаворитку сослали, как только будущая супруга появилась на пороге. — Леди Орьенна-Марелла дернула плечиком, и мне остро захотелось что-то ей сломать.

В голове билось «Глупая курица!», и я с невольным весельем понимала, что это даже не мои мысли, а Бусинки.

— И ведь какая кривляка! — золотым колокольчиком рассмеялась леди Орьенна-Марелла. — Ходила, задрав нос, всем и каждому рассказывала, что король у нее под каблуком, что она вот-вот станет королевой и наведет здесь порядок.

Что?! От удивления у меня открылся рот, и я едва удержалась от того, чтобы подойти и попросить рассказать, где она хотя бы раз слышала, чтобы я обсуждала Илара или свои отношения с ним.

Разве что с Брешкой, и то однажды, когда я сказала, что хотела бы, чтобы Илар был обычным мужчиной: так все было бы намного проще.

— Хорошо, что его величество — умный мужчина и знает, когда приходит время избавиться от… — складная речь леди Орьенны-Мареллы прервалась криком. — Уберите с меня это! — завизжала она, размахивая руками и подпрыгивая на месте.

Стоящие рядом люди обернулись к ней, по толпе прокатился взволнованный рокот, а я не знала, что делать. Только, остолбенев, наблюдала за тем, как Бусинка (и когда успела?!) карабкается вверх по платью леди Орьенны-Мареллы, все ближе подбираясь к декольте, к голой коже.

— Уберите! Уберите эту дрянь! — визжала леди, заглушая невозмутимо продолжающих играть музыкантов. — Уберите, она ядовитая!

Что ж, о том, что Бусинка ядовитая, явно помнили все окружающие: стоявшие рядом девушки дружно отпрянули, а мужской голос храбро крикнул:

— Позовите чернильниколова!

Кто-то побежал прочь из зала, на леди Орьенну-Мареллу оборачивалось все больше и больше людей. Бусинка тем временем добралась до выреза платья и замерла — мне казалось, она оскалилась бы и клацнула зубами, если бы умела.

Я двинулась вперед с четким планом совместить приятное с полезным: поджечь платье леди Орьенны-Мареллы, отвлечь этим внимание и забрать Бусинку. Увы, вмешаться я не успела. По моей щеке скользнул поток воздуха, будто тонкая веревка, а затем Бусинку буквально сдуло вниз.

От страха сердце пропустило удар, но я тут же успокоилась: в моих мыслях промелькнул чистый восторг, как у ребенка, который катится с горки. Значит, Бусинка тоже совместила приятное с полезным: насолила леди Орьенне-Марелле и прокатилась на любимых воздушных потоках.

— Вы в порядке, леди Орьенна-Марелла? — Дерен появился будто изниоткуда и попытался подхватить под локоток брезгливо сморщившую нос леди.

Я похлопала глазами, не узнавая Дерена, который изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз. Конечно, я его помнила по нашим занятиям, знала как облупленного: самого сильного, самого высокого и самого наглого, одновременно с этим — бесконечно твердого и преданного Илару, как бойцовый пес. Но сейчас его лицо, на котором обычно была написана или беззаботность, или сосредоточенность, отражало муку, почти томление. Он смотрел на леди Орьенну-Мареллу как на Луну и на звезды вместе взятые.

Дерен, ну как же так!..

— В порядке. — Она дернула плечом и отстранилась от Дерена.

Коснулась пояса, чтобы поправить платье, и тут тонкая ткань под пальцами расползлась, являя миру нижнюю рубашку — весьма фривольную. Грудь леди Орьенны-Мареллы была почти полностью видна под тонкой тканью и волнующе приподнималась благодаря туго затянутому корсету. В ту же секунду у меня в голове возник образ Бусинки, когтями разрывающей платье Орьенны.

Вот же вредина!

Горжусь.

Виноградом накормлю, когда мы останемся одни.

Раздались смешки, леди Орьенна-Марелла попыталась прикрыться, но, кажется, сделала только хуже, вовсе оторвав кусок ткани. Вот теперь смотрели в нашу сторону, кажется, все, а кому