— Конечно, — усмехнулся Страус. Он был, как ванька-встанька:соглашаясь, отступал и снова возвращался в исходное положение. — Но я непонимаю, при чем тут наши сотрудники. Неужели вы думаете, что мы сначалавзорвали Барлаха, а потом решили его полечить в нашем госпитале? Или выдумаете, что мы устроили убийство Нигбура? Зачем нам это нужно?

— Нет, я не думаю, что это вы его убили. Но связь междуубийством Нигбура и отправкой Барлаха в ваш госпиталь очевидна. Возможно, вырешили таким образом сыграть собственную игру с русскими. Мы не понимаем, чтопроисходит.

— А по-моему, все ясно, — развел короткими руками Страус,доставая вторую сигару. — Мне кажется, вывод очевиден. Оба названных вамичеловека — бывшие сотрудники «Штази». Наверно, русские решили, что онипредставляют какую-то угрозу и решили таким способом избавиться от них.

— У вас есть доказательства?

— Конечно, нет. Но я думаю, будет правильно, если вы заявитеим свой протест.

— Обязательно, — сказал Халлер, глядя, как Страусприкуривает вторую сигару. — Мы так и сделаем.

— Еще коньяка? — предложил американец.

— Нет, спасибо.

— А Барлаха мы будем лечить. Я думаю, мы поделим егокак-нибудь после того, как он выздоровеет. Но пока нужно подождать.

— Хорошо. — Халлер заготовил на конец самое важноесообщение. — Мы решили проверить и выяснили, что погибший Нигбур входил в такназываемую специальную группу полковника Хеелиха, убитого во время ноябрьскихсобытий восемьдесят девятого года.

— Возможно, — безмятежно кивнул Страус.

— Несколько человек из этой группы еще проживают в Германии,— любезно сообщил Халлер. — Я думаю, будет правильно, если мы возьмем всех ихпод наше наблюдение. Чтобы гарантировать их безопасность и исключить подобныепокушения. Надеюсь, вы не станете возражать?

— Нет, — ответил Страус, у которого сильно испортилосьнастроение.

Он поднялся и проводил своего гостя до дверей. Когда Халлервышел, Страус сжал свою сигару так сильно, что она рассыпалась. Он подошел кстолу, налил себе рюмку коньяка и выпил. В комнату осторожно вошли Кардиган иДанери.

— Вы все слышали? — спросил Страус, угрюмо глядя навошедших.

— Все, — подтвердил Кардиган, проходя к столу и усаживаясь вто самое кресло, в котором сидел Халлер.

— Нужно проверить, кто входил в группу полковника Хеелиха, —предложил Страус. — Придется послать наших сотрудников по всем адресам. ПустьХаллер думает, что мы ему поверили.

— А если среди них есть информатор Барлаха? — спросилКардиган.

— У нас нет другого выхода, — ответил Страус. — Кстати, еслиБарлах опять каким-то неведомым образом свяжется со своим информатором, яповерю, что он телепат.

Халлер, вернувшийся в берлинский офис БНД, приказалнемедленно уточнить список всех оставшихся в живых членов группы Хеелиха иустановить за ними наружное наблюдение. Следующие два дня сотрудники БНДпроверяли обстоятельства гибели Нигбура. И двадцать восьмого октябряпредставитель БНД Вальтер Херман встретился с Ворониным, чтобы заявить емурешительный протест немецкой стороны.

Рудольштадт.

5 ноября 1999 года

К пяти часам вечера Дронго добрался до входа в знаменитыепещеры Рудольштадта, где когда-то добывали руду. Он ждал у входа и увидел, чтомимо проехала машина. Мелькнула желто-коричневая куртка. Сразу за нейпоследовало еще несколько машин. Дронго растерянно посмотрел им вслед. Значит,Менарт не сумел оторваться. Неожиданно он услышал за своей спиной.

— Вы не меня ждете?

Дронго обернулся и увидел Менарта. Тот был одет в синююкуртку. Он улыбался.

— Старый трюк, — сказал Менарт, — запоминается яркая куртка,и они уже не смотрят на лицо. Мой друг лесник уехал на моей машине, и они всеринулись за ним. Мне было интересно проверить, смогу ли я их обмануть.

— Неплохо, — кивнул Дронго. — Где мы можем поговорить.

— Поедем в домик лесника, — предложил Менарт. — Выдействительно из Москвы?

— Да.

— Я думал, про меня забыли. Оказывается, я еще кому-тонужен. Правда, не понимаю, зачем. За мной уже не первый день следят несколькочеловек, причем мне кажется, они мешают друг другу. Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаетесь.

Они подошли к небольшой «шкоде». Менарт достал ключи, и ониразместились в салоне автомобиля. Менарт выехал со стоянки.

— Что происходит? — спросил он. — Почему я вызываюповышенный интерес?

— Они ищут предателя, — пояснил Дронго.

— Какого предателя? — спросил Менарт, глядя на дорогу. Ониподнимались в гору.

— Того, кто предал вашу группу. Мы полагаем, что засада былаорганизована. Кто-то специально подставил ваших товарищей.

— Мы всегда считали, что это сделали сотрудники КГБ. Илиошибались?

— Вы ошибались. Шилковский был тяжело ранен, но остался жив.И его чудом вылечили в Москве. Сейчас он живет в Москве, женился. Вы можете сним встретиться.

— Зачем? — удивился Менарт. — Все это было в прошлой жизни.Все уже давно закончилось. Какая разница, кто нас предал. Сейчас это не имеетровным счетом никакого значения.

Он помолчал и с неожиданной горечью сказал:

— Все равно прошлое уже принадлежит истории. Мы ничего несможем сделать, даже бросая туда камни.

— Говорят, что в прошлое нельзя бросать камни, иначе будущеевыстрелит в нас из пушек, — вспомнил Дронго известную сентенцию.

— Может быть, — согласился Менарт. — Но я не понимаю, отчеготакой непонятный интерес к моей персоне. Или вы думаете, что я сдал своихтоварищей?

— Конечно, нет. Иначе бы за вами так не следили. Возможно,это Гайслер.

— Карстен Гайслер? Никогда в жизни. Он не может бытьпредателем.

— Несколько дней назад он стрелял в другого вашего коллегуОливера Бутцмана и тяжело ранил его.

— Этого не может быть, — твердо сказал Менарт. — Гайслер нестал бы стрелять в Бутцмана ни за что. Оливер спас ему жизнь. Такое незабывается.

— Мы знаем. И тем не менее это был Гайслер.

— Нет, — мотнул головой Менарт, — такого просто не можетбыть. Вы ошибаетесь.

— А Габриэлла? Она могла вас предать?

— Чтобы подставить Шилковского? Она была влюблена в него каккошка. Нет. Я же сказал вам, что вы ошибаетесь.