– Хорошо, – бурчит он. – Но только если ты пообещаешь не использовать ее против меня, Беатрис.

– Зачем? – бросает ему Трис.

– Я могу помочь, – поднимает руку Кара. – Я – тоже эрудит и работала над сыворотками.

– Класс, – хлопает в ладоши Мэтью. – А наша Трис будет пока играть в шпионов.

– А я? – спрашивает Кристина.

– Я надеялась, что вы с Тобиасом войдете в контакт с Реджи, – отвечает Трис. – Дэвид не рассказал мне подробно о дополнительных мерах безопасности в Оружейной Лаборатории, но Нита не может быть единственной, кто обладает информацией.

– Ты хочешь, чтобы я общалась с парнем, установившим взрывчатку, из-за которой Юрайя теперь в коме? – возмущается Кристина.

– Я не заставляю тебя подружиться с ним, – возражает Трис, – надо лишь выведать у него кое-что. Тобиас тебе поможет.

– Мне не нужен Четыре, – заявляет Кристина.

Она ерзает на кушетке, разрывая под собой бумажную простыню, и кидает на меня ядовитый взгляд. Подозреваю, что я также напоминаю ей о Юрайе. У меня к горлу подкатывает ком.

– Я тебе пригожусь. Хотя бы потому, что Реджи мне доверяет, – убедительно произношу я. – Люди в Бюро скрытные, необходимо действовать тонко и осторожно.

– Я буду осторожна, – ворчит Кристина.

– У тебя не получится.

– В точку, – примиряюще улыбается Трис.

Кристина пихает ее в плечо.

– Если все решено, то… – начинает Мэтью. – Думаю, мы должны встретиться снова после того, как Трис посетит в пятницу заседание Совета. Сходка ровно в пять.

И он заводит с Карой и Калебом разговор о химических соединениях, то есть о том, в чем я не разбираюсь. Кристина выскакивает наружу, оттолкнув меня от двери. Трис направляется следом за ней.

– Трис, – окликаю ее я.

– Ну, что еще? – огрызается она, но останавливается.

Мы вместе выходим в коридор. Ждем, пока все разойдутся. Трис съежилась, будто пытается стать совсем маленькой и вообще исчезнуть. Пытаюсь вспомнить, когда я в последний раз целовал ее, и не могу.

Наконец, мы одни. Нас обволакивает тишина. Мои руки начинают неметь, пальцы – покалывать. Я в панике.

– Как ты думаешь, ты сможешь меня простить? – спрашиваю я.

– Не знаю, – качает она головой и добавляет: – Мне надо все взвесить.

– Но ты ведь понимаешь, что специально я никогда не стал бы причинять Юрайе зло, – бормочу я. – Ни ему… ни тебе.

Она постукивает ногой по полу, потом кивает.

– Но я должен был действовать.

– Пострадало много людей, – говорит она. – И ты опять мне не поверил. Тобиас… хуже всего то, что ты решил, что мной руководит мелочная ревность. Я, значит, бестолковая шестнадцатилетняя девчонка?

– Нет, Трис, – возмущаюсь я. – Я подумал, что ты слегка пристрастна.

– Такого вполне достаточно, – она задумчиво накручивает на палец прядь волос. – Ты не уважаешь меня вопреки тому, что сам утверждаешь. Когда доходит до дела, ты начинаешь считать, что я не способна думать логически.

– Чушь, – горячо протестую я. – Но мне сейчас интересно, что тебя больше волнует: то, что я сделал глупость, или то, что я не послушал тебя?

– О чем ты?

– Когда ты говорила, что мы должны быть честны друг с другом, ты просто мечтала о том, чтобы я вечно с тобой соглашался.

– Тобиас! Ты поступил неправильно и…

– Да, я идиот, – кричу я и сам себе удивляюсь.

Откуда взялась моя ярость? Не знаю. Наверное, из самой глубокой части моей души – вспыльчивой, неистовой и порочной.

– Я совершил огромную ошибку, – продолжаю я. – Брат моего лучшего друга практически умер. А ты строишь из себя властолюбивую мамочку и наказываешь меня за непослушание. Трис, хватит мне указывать на мои промахи!

– Прекрати на меня орать, – тихо произносит она и, наконец, поднимает на меня взгляд.

Раньше в ее глазах я видел многое: и любовь, и тоску, и любопытство, но сейчас в них пылает гнев.

– Брось, Тобиас…

Ее голос мгновенно прекращает мое словоизлияние, и я прислоняюсь к стене и сую руки в карманы. Не хотел я ни кричать, ни злиться. Я в ужасе смотрю, как по ее щекам текут слезы. Она же сто лет не плакала. А сейчас она всхлипывает, едва сдерживая рыдания.

– Дай мне немного времени, – шепчет она, задыхаясь при каждом слове.

– Хорошо.

Она медленно уходит прочь по коридору. Смотрю на ее белокурую головку, пока Трис не исчезает за поворотом. Я чувствую себя обнаженным, будто на мне нет ничего, что бы могло защитить меня от адского холода. Ее отсутствие леденит мне сердце.

– Трис, привет, – улыбается мне Амар. – Я выдам тебе твой жилет.

– Мой… что?

Как мне сообщил вчера Дэвид, патруль собирается взять меня с собой в Округу. Не представляю, что ожидать от «прогулки», поэтому начинаю нервничать. Впрочем, я измоталась за последние дни и не в силах придавать значение всяким нервам.

– Бронежилет. Округа – опасное место, – объясняет Амар и лезет в ящик, перебирая стопку толстых черных жилетов, чтобы найти подходящий мне по размеру.

В конце концов, выуживает один. Но он мне явно великоват.

– К сожалению, других у нас нет. Но не волнуйся, он защитит тебя. Подними руки.

Он надевает на меня бронежилет и подтягивает по бокам ремни.

– Не думала, что меня будешь сопровождать именно ты, – говорю я.

– А чем, по-твоему, я занимаюсь в Бюро? Дурака валяю? – заявляет он. – Я ведь опытный лихач. Работаю в службе безопасности, как и Джордж. Обычно мы охраняем Резиденцию, но когда кто-то желает пройтись по Округе, я – легок на помине.

– Вы мне, что ли, косточки перемываете? – усмехается Джордж. – Здорово, Трис. Надеюсь, он тебе ничего особо пакостного не наговорил?

Джордж кладет руку на плечо Амара, и они улыбаются друг другу. Сейчас Джордж уже оправился. однако горе наложило отпечаток на его лицо: в уголках его глаз проступают морщинки, его щеки – немного запали.

– Надо дать ей пистолет, – говорит Амар. – Обычно мы не выдаем оружие потенциальным членам Совета, они и стрелять не умеют. Но ты – другое дело.

– Не нужно мне никакого оружия, – протестую я.

– Ты – меткая, – говорит Джордж. – А нам может понадобиться помощь еще одного лихача.

Спустя минуту я уже вооружена, и мы с Амаром направляемся к пикапу. Устраиваемся сзади. Джордж и женщина по имени Энн – посередине, а два старших офицера службы безопасности, Джек и Вайолет, – спереди. Кузов покрыт твердым черным материалом. Двери снаружи – угольно-черные, но изнутри они совершенно прозрачны, и через них мы запросто видим окрестности. Я оказываюсь между Амаром и каким-то снаряжением, которое мне очень мешает. Когда машина трогается с места, Джордж поворачивается к нам и подмигивает.