Ярцев пил вино, поэтому вызвал к дому такси. Он опасался, что Катя может проснуться и напугаться, поэтому оставил ей записку, что вышел прогуляться и скоро вернется обратно.

Температура опустилась до минус семи, и он застегнул дубленку на все пуговицы.

На улицах было пустынно. Фонари работали кое-где, а на заброшенной стройке, использовавшейся для игры в лазертаг, и вовсе было зловеще.

Ринат ждал его у входа в тир.

— Что за подарок заставил тебя звать меня в полночь? — потирая руки от мороза, поинтересовался Ярцев.

— Я хочу тебя кое с кем познакомить, — расплылся в довольной улыбке Ринат.

— Ну, тогда идем. А то на улице совсем зябко.

— Конечно, идем.

Они спустились в подвал и обошли коридор, ведущий в тир.

У входа в следующее помещение стояли два охранника.

— Он здесь, — довольно потер руки Ринат. — Маринуем уже сутки, очень хотели, чтобы к твоему приходу он выглядел примерно так же, как твоя Катя, когда ее привезли в больницу.

— Ты нашел ее брата?! — опешил от удивления Ярцев.

— А как же. Конечно, нашел, — Ринат открыл дверь, и они с Ярцевым оказались в полной темноте.

В лицо пахнул едкий запах мочи.

Откуда-то сбоку вспыхнул тусклый свет. Ярцев увидел мужчину, привязанного к стулу. Крупное, мясистое лицо было изрезано ножом. Старый пуховик и брюки испачкались кровью. Крови было так много, что она даже капала на пол, смешиваясь с лужей мочи, которую оставил под собой пленник. Зрелище было омерзительным.

К горлу подступила тошнота. Смешанная с рвущейся наружу яростью, она обжигала глотку и легкие.

— Его и искать не надо было. Он спокойно вернулся в тот заброшенный дом с подвалом, где держал Катю. Уезжать Сережа никуда не собирался. Да, Сережа?

Пленник что-то невнятно промычал.

— Зачем?! — схватив садиста за куртку, прокричал ему в лицо вопрос Ярцев. — Зачем ты сделал это с Катей?!

— Она заслужила, — последовал сиплый ответ.

Ярцев отшатнулся. Что-то щелкнуло внутри. Он отшвырнул садиста в сторону, и тот вместе со стулом неуклюже завалился набок, оказавшись в луже собственных нечистот. Ярцев пнул его ногой. Потом еще, и еще. Брюки и дорогие туфли перемазались в кровь, но он не замечал этого. Дикая, необузданная ярость наконец нашла свое применение. Боль, сжигающая его изнутри все это время, выливалась наружу, заставляя продолжать пинать стонущего в луже мочи и крови человека, который лишил его счастья.

Внезапно Ярцев остановился. Он не испытывал к затихшему полутрупу ни капли сочувствия, только брезгливое сожаление, что вымазал туфли и брюки.

— Кате было всего три года, когда он хотел ее утопить. Она до сих пор дико боится воды.

Он ощупал дубленку в поисках сигарет. Руки противно дрожали. Наконец, ему удалось достать пачку сигарет и зажигалку.

— Если бы только я знал, как он может быть опасен для Кати, если бы только знал… — затягиваясь табачным дымом, с сожалением пробормотал он.

Ринат брезгливо посматривал на их жертву, видимо, раздумывая, что делать дальше.

— Оставлять его в живых нельзя, — первым нарушил молчание он.

— Нельзя, — согласился Ярцев.

— Может, утопим? Река недалеко.

— Утопим.

Ринат позвал охрану и коротко что-то сказал на чеченском. Те отрезали веревки, привязывавшие Сережу к стулу, и поволокли тело к выходу.

— У меня есть катер. Здесь, недалеко, в камышах. Погрузим в катер и выбросим где-то на середине реки. Пока выловят, рак на горе свистнет.

Ярцев затушил сигарету о стену, засунул руки в карманы дубленки и молча пошел следом. Ему хотелось точно быть уверенным в том, что проклятый брат Кати больше не причинит ей зла. Он будет спокоен, только когда увидит его мертвым.

Ночь выдалась морозная, и ясная луна зловеще освещала им путь. По каменистой, обрывистой тропинке они спустились к реке, где у маленькой пристани стоял небольшой катер.

У берега было по-настоящему холодно. Чуть шелестящие камыши навевали неприятные чувства. Вода у пристани кое-где покрылась ледяной коркой, но быстрое течение пока еще не давало ей замерзнуть.

Ярцев и Ринат дождались, когда едва живое тело погрузят на катер, и зашли на борт следом. Ринат вывел катер к середине реки и выключил мотор.

Вокруг стояла зловещая тишина. Адский холод пробирался под одежду и впивался в кожу.

Их жертва вдруг пришла в сознание. Посиневший от холода, Сережа резко поднялся на ноги, заорал от ужаса, и, не удержавшись на краю кормы, поскользнулся и выпал за борт. Связанные веревкой руки не дали ему шанса выбраться на поверхность ледяной реки.

Ярцев и Ринат стояли на корме и мрачно наблюдали, как над темной водой, освещенной тусклой луной, расходятся круги.

Через некоторое время вода успокоилась, и больше ничто не напоминало о том, что еще недавно рядом с кормой выпал человек.

— Собаке собачья смерть, — презрительно сплюнул на воду Ринат, и Ярцев молчаливо с ним согласился.

Когда катер привез их обратно на берег, Ринат внимательно посмотрел на подельника.

— Наши друзья хотят еще один военный завод. Дело очень выгодное и прибыльное. На границе то и дело вспыхивают конфликты. Нам нужно много оружия. Теперь все будет легально.

— Еще один завод? Все деньги вложены в СтройИнвест.

— Через полгода в городе поменяют мэра. Все твои стройки рухнут в одночасье. Советую избавиться от корпорации как можно скорее. Предложи ее своему конкуренту из Москвы. Думаю, он не откажется от выгодной сделки.

— Я подумаю, — заледеневшими от холода губами проговорил Ярцев.

Ринат понимающе кивнул, и они пожали друг другу руки.

Домой Ярцев пробирался, словно преступник. Отмыл во дворе туфли ледяной водой, что была в маленькой колонке, и едва шевелящимися замерзшими руками украдкой стянул с себя брюки, не заходя в прихожую. Он не хотел, чтобы Катя о чем-то догадалась, и желал только одного – чтобы вино усыпило ее до самого утра.

На его счастье, она все еще мирно спала на диванчике в кухне.

Ярцев придирчиво осмотрел свою дубленку, и тоже обнаружил кровь.

Он быстро переоделся в мягкое домашнее трико и майку, сложил туфли, брюки и дубленку в мусорный пакет. Вынес на задний двор, залил керосином и поджег. Пламя пылало, шипело и яростно пожирало следы недавнего преступления, оставляя за собой черные клубы дыма.

Он дождался, когда вещи сгорят, собрал обгоревшие остатки и выбросил их в мусорный бак.

Вернулся домой через заднюю дверь и закрылся в ванной комнате. Тщательно отмывшись в горячей воде, он переоделся в теплый махровый халат и выбрался из ванной.