Положение спас Дикарь. Умница! Где он только нашел этого японца – Таро-куна? В любом случае, японец сработал идеально. Сам потащил куда-то Дальку с Дикарем, а Данилу прислал свою подружку – отмороженную на всю голову то ли актрису, то ли гримершу. Мрачная девчонка явно была не в восторге ни от нового знакомства, ни от своего нового амплуа – нищенка с плакатом у входа в здание японского Интерпола. Через слово роняя ругательства на японском, измазала его лицо в какой-то гадости, от которой он полночи чихал. Правда, внешность это изменило капитально, но аллергия… бедные актеры! С каким облегчением Данил эту мерзость утром стирал, когда благополучно завершилась катавасия с взрывающимися автомобилями, – словами не передать!

В довершение всего девчонка отдала ему кредитку, кажется ломаную. Но это неважно. Главное, что там была довольно приличная сумма, на которую они смогли купить пауэрбук. Затем девчонка притащила Данила сюда, обругала последними словами, кому-то позвонила и, не попрощавшись, исчезла. Естественно, скучать по ней Данил не стал.

Около часа ему потребовалось на то, чтобы стянуть из своего виртуального хранилища нужный софт, настроить и начать поиски с того места, о котором сообщал ему интерполовец Леонид. То есть с порта Хоккайдо.

Так он напал на след Галла. Нужно сказать, особого труда для этого не потребовалось. Банальные нестыковки в транспортных ведомостях, переговоры якудза, нанятых для охраны груза. Данил мог бы принять это за обычную контрабанду, но наткнулся на новую и очень странную Сеть в том же порту. Дикарь называл такие случайности особым даром Данила. Кто знает? Может, и так. Механизм работы интуиции до сих пор не раскрыли ни психологи, ни, тем более, всевозможные сектанты от астральных практик.

В общем, дальше уже было просто. Взломать Сеть, ошарашенно обозреть порт в перекрестье прицела снайперских комплексов, сложить два плюс два, и – вот в его руках едва живой контрабандист…

«Если бы на пару часов раньше, – подумал Данил с сожалением, – все могло бы быть иначе…»

Он нашел взглядом низенькую скамейку из отполированного временем бревна, расположенную прямо под домом, в окружении клумб с цветами. Надеясь, что от хризантем в горшках у него не разыграется аллергия, Данил сходил в дом за сумкой, потом опустился на неожиданно удобный стариковский трон.

Мельком взглянув на дисплей новенького смартфона, Данил поджал губы. Часы тикают. Пора бы уже Дикарю на связь выйти. Или попробовать самому? Куда там их потащил этот Таро-кун?

Нашарив в сумке квадратную коробку, Данил вытащил еще упакованные гугл-очки. Последней модели. Жаль, что тест-драйв придется проводить в таких условиях. Данил души не чаял в новых девайсах.

Чувствуя привычную будоражащую радость от нового гаджета, он содрал упаковочную пленку, отбросил крышку коробки. Пальцы ласково огладили приятную металлизированную дужку очков, еще гладкую, прохладную. С легким щелчком вошла в слот сим-карта для сетевого подключения, и от нажатия вспыхнул зеленым огоньком диод. Линзы из заводского комплекта Данил вставлять не стал.

Закрепив очки на переносице, Данил пару минут потратил на регистрацию в Сети и проверку подключения. Потом по памяти набрал номер хакера.

«Абонент недоступен».

Та-ак… теперь номер Дали…

«Абонент недоступен».

Попробовать еще раз, только добавить номера мобильных…

Результат тот же. Связи с ними не было.

Сердце противно екнуло, волнение превратило ноги в ватные тампоны. Что там с ними? Где они?

Дьявол!

Все-таки принимать решение придется Данилу.

Он еще раз сверился с часами. Глубоко вдохнул… фыркнул, учуяв запах хризантем! И, как в омут с головой, – тщательно сверяясь с памятью, набрал новый номер.

* * *

Трубку сняли с японской традиционной вежливостью. Ровно после трех гудков. Ни больше ни меньше.

– Я давно ждал вашего звонка.

Голос того, кого Дикарь называл Самураем, несмотря на ранний час, был спокойный. В нем ни капли сонливости или беспокойства. Кажется, что сказали правду, и звонка ждали практически неотрывно.

Данил сказал в пустоту, не отводя глаз от линии горизонта:

– Неужели со стороны наше положение выглядит так плохо?

– Оно практически безнадежно. Но вы не сдаетесь, это очень достойно. Не иначе как вас коснулся божественный ветер[37]!

Подумав, что русское выражение «до последней капли крови» звучит намного лучше запятнавшего себя печатью безнадежности слова «камикадзе», Данил все же решил не вдаваться в полемику. С трудом преодолев желание рассказать об этом, он проговорил:

– Все не так худо, как кажется. Проблема известна, осталось лишь найти решение.

– И как? – заинтересовался собеседник. – Получается?

– Слишком мало времени, – ускользнул от ответа Данил. – И ресурсов.

– Да. Времени всегда мало.

– Честно говоря, я надеялся, что вы сможете нам помочь.

Невидимый собеседник вздохнул. Спросил вдруг:

– Вы никогда не задумывались о загробной жизни?

Данил отозвал с подозрением:

– Вы это к чему?

– Просто интересуюсь. Не думали о том, куда уходят души людей после смерти?

– Я атеист.

– А зря.

Данил перебил в раздражении:

– Вы мне что-то конкретное хотите сказать?

Собеседник словно не услышал вопроса.

– Души умерших… – проговорил он медленно. – Они всегда с нами, никуда не уходят. Нет никакого рая или ада, есть только мы, и наша жизнь – субъективное восприятие вселенной, относительно биологического времени и цикла. А души – пар. Души умерших – это облака, это ветер. Они всегда с нами, в упокоенной форме бесконечности, – Самурай помолчал. – Я хочу сказать, что ничто не исчезает бесследно и в никуда, понимаете? Мир так устроен, что все становится чем-то. Мы верим в это. Вы сами знаете, что так происходит и с информацией. Само явление сингулярности, о которой вы грезите, говорит о том, что некоторые данные порождают новые данные. Но есть и такие, которые преобразовываются в физические формы.

– Вы хотите сказать, что…

– Вам стоит быть осторожней. Я слышал…

– Что вы слышали?!

– Что ваша деятельность создала резонанс в мире идей. И я говорю не о вашем последнем проекте. Я слышал, что сама информация приняла облик человека. Он одержим идеей вас уничтожить.

– Ну это не новость, – сказал Данил сварливо. – Вот если бы вы сказали мне, почему он этого хочет?

В голосе Самурая было безграничное терпение: