его преследуют и что это не компания молодых ребят, которые хватили лишнего в ночном баре, а теперь хотят померяться с ним в скорости. Он бросил быстрый взгляд в зеркало и увидел наседавший на него мощный BMW. В этот самый момент тот резко рванул вперед и ударил по машине Пола сзади, чуть не опрокинув ее в пропасть. Резкий выброс адреналина в кровь обострил все рефлексы. В доли секунды Пол ощутил первобытную реакцию, свойственную всему живому на земле, в его сознании не осталось и следа от прежних мрачных мыслей и предчувствий, им овладело одно-единственное, страстное, главное желание – жить.

Пол сжимал руки на руле, лицо его пылало, он перебегал глазами с зеркала на дорогу, которая разворачивалась перед ним с пугающей быстротой. Он изо всех сил старался собраться, сосредоточиться, чтобы сохранить контроль над машиной и уйти от преследования. Он хотел выжить, выжить для Карлы, которую любил, для того чтобы продолжить свою миссию в ООН, выжить во имя человека, сердце которого носил в своей груди. Скоро Пол понял, что ему не удастся уйти от преследования, он не был искушенным пилотом автомобильных гонок, а тем, кто следовал за ним по пятам, удавалось наносить удары по корпусу машины на каждом повороте с такой силой, что ему все труднее было сохранять траекторию движения. Единственное, на что он надеялся, так это достичь освещенного и оживленного участка дороги, где преследователи могли бы оставить его в покое. На одном из последних виражей, где дорога нависала над крутым обрывом, BMW резко рванул вперед, поравнялся с ним и со всей силой ударил в дверь машины. Правые колеса кабриолета взлетели вверх, машина днищем прошлась по бортику дороги, пролетела несколько метров и рухнула на подушку из плотных зарослей кермесных дубов, земляничного и мастикового деревьев и пахучего можжевельника.

При ударе и падении с высоты капот кабриолета был смят и сплющен, однако, несмотря на удар, Пол остался невредим. Он собрался с силами, обшарил покореженные сидения, нащупал и подобрал свалившуюся под пассажирское кресло папку с документами, после чего перелез через искривившуюся дверцу автомобиля и спустился вниз, на землю, продираясь через колючие заросли кустарников. Он бросился к гряде скал, укрылся за одним из уступов и оттуда посмотрел вверх, на дорогу. Свет горящих фар говорил о том, что его преследователи остановились. Пол увидел, как один из них стал спускаться вниз по крутому склону к разбившейся машине. Значит, скоро он обнаружит, что тела нет ни в машине, ни рядом. Пол спустился к морю и бросился бежать в сторону «Буйябеса», огоньки которого светились вдали. На ходу он несколько раз оборачивался, убеждаясь, что один из нападавших бросился за ним в погоню. Пол продолжил свой марафон, не сбавляя темпа. Тут он чувствовал себя в своей стихии, пусть он не был искусным водителем, зато был закаленным бегуном, так что у него оставался шанс на спасение.

Пол внезапно возник на веранде ресторана, прервав романтический разговор Марка и Мартины. Инспектор Дирэнже бросил на него краткий взгляд и, не задавая вопросов, кинулся вон из ресторана. Только по одному виду Пола он догадался, что это неспроста, произошло нечто неординарное и следует быть начеку. И пока Мартина приводила Пола в порядок, стирала следы крови и грязи с его лица, не забывая при этом журить и умолять, чтобы он не гонял с немыслимой скоростью по дорогам, в это самое время Марк Дирэнже, осторожно пробравшись ближе к берегу и держа служебный пистолет наизготовку, встал на одно колено. Сюда не доходил свет от огней ресторана, так что он мог незаметно наблюдать за тем, что происходит на береговой линии. У кромки воды появился силуэт ночного бегуна в светлом костюме, он остановился, войдя в полосу света так, что можно было видеть, как тяжело он дышит, помедлил, а затем снова продолжил свой бег в темноте ночи.

18

Сквозь сон Карла услышала, как ее позвали по имени. Она узнала голос Пола и медленно открыла глаза. Он склонился над ней, светившиеся за его спиной разноцветные огоньки гирлянд образовали над его головой ореол из светлых волос, которые так контрастировали с его темными, почти черными глазами. Она тут же вспомнила о тех жестоких словах, которые говорила ему накануне, и похолодела от ужаса, представив себе, что может случиться так, что, проснувшись, она больше никогда не увидит это лицо. Она резко встала. Пол даже отпрянул от неожиданности. Потом он придвинул стул и присел рядом с ней.

– Прости, что разбудил тебя, Карла, но мне есть что сообщить тебе, надо, чтобы ты меня выслушала, – начал он тихим голосом.

– Нет, ничего страшного… – пробормотала она, – я… я слушаю тебя.

Пол достал папку с бумагами, которую ему удалось сохранить во время преследования, и вынул из нее документы, полученные от отца. Он показал Карле то, что неопровержимо доказывало связи Патрика Александера со швейцарской клиникой доктора Кумара. Ей нелегко было разобраться в сложных банковских документах, подтверждающих их взаимодействие, но эта связь была подозрительна уже сама по себе и неизбежно выводила на их тайные преступные махинации в сиротских приютах, незаконную торговлю органами и трагедию семьи Кастроневесов. Карла была ошеломлена тем, что перед ней открылось, она никак не могла осознать, кем был на самом деле тот человек, которого долгие годы она считала своим защитником и опорой. Но почему он все время так искусно и настойчиво внушал ей подозрения в причастности и ответственности Оллесонов за драму ее семьи? Пол думал об этом, искал ответ. Выстроив в последовательную цепочку череду событий, он пришел ко вполне логичному заключению, которое, однако, ни в коей мере не снимало ответственности с его отца. Перед тем как заговорить, он тяжело опустил голову.

– Мой отец принял решение обратиться к нелегальной сети торговцев органами. Он ясно осознавал, даже без объяснений Патрика Александера, что сиротские приюты, которыми занималась твоя мать, были… использованы. Когда твой отец пришел к моему, чтобы просить его выдать тех, кто занимается трафиком, и отказаться от их предложения, он приговаривал меня к смерти. Мой отец высоко ценил Эдуардо и рисковал потерять его доброе расположение, но он не мог решиться потерять меня. После того как мне сделали операцию, отец, как я предполагаю, опомнился. Моя жизнь была спасена именно благодаря этому трафику, но он больше не мог с ним мириться, не мог молчать. Кроме того, мысль, что Эдуардо и дальше будет работать с