Мой отец, – ответил Пол, – он мне все рассказал, что касается соглашения, которое вы заключили с ним тогда. И, видимо, он не был единственным среди заинтересованных лиц.

– Удивлен, что вы придаете значение разглагольствованиям старого человека. Насколько я понимаю, ваш отец вот уже много лет лечится от ментального заболевания, – отметил врач.

Пол все больше убеждался, в изворотливости и хитрости этого человека, бросающего шутливо едкие слова, с тем чтобы унизить и поставить на место собеседника. Ему этого вовсе не хотелось, и он решил немедленно прекратить эту игру в дурака.

– Постараюсь быть понятным. Каковы бы ни были мои источники, которые я не собираюсь перед вами раскрывать, я знаю, каким трафиком вы занимались и теперь занимаетесь. Я знаю также о причастности Патрика Александера к вашему мерзкому бизнесу, – обвинял Пол.

Хирург вскочил со своего кресла. Его покрасневшее от ярости лицо утратило все следы любезности. Он обеими руками оперся на стеклянный стол и резко подался к Полу, который даже не шелохнулся от такой внезапной реакции врача.

– У вас такой вид, будто только что открыли мир, в котором живете, – прошипел доктор сквозь зубы. – Не все жизни имеют одинаковую цену. Вы шокированы тем, что я считаю, что мои клиенты стоят дороже, чем нищий с мадрасской улицы или крестьянин, который всю жизнь ковыряется в земле? А вы, разве вы не думаете, что стоите дороже, чем гадкий доктор Кумар, потому что вы работаете в ООН, раз в неделю покупаете биокофе и регулярно сдаете на переработку пластиковые бутылки? Да не смешите меня. Весь ваш жизненный комфорт западного человека оплачен бедным населением целого мира, все – от вашего костюма до машины, до самой крошечной частички металла вашего мобильника. Да, эти люди подыхают. А вы хотите преподать мне урок, потому что я недостаточно лицемерен?

– Вы отвратительный циник.

– У меня трезвый взгляд на жизнь. Называйте это как хотите. Мир основан на хищническом отношении к природным богатствам, запасам сырья, минералов, и человеческой жизни. Одна половина планеты готова убить другую за это.

Хирургу удалось шокировать Пола своей теорией об относительной ценности человеческой жизни, взглядами, прямо противоположными тем, которые разделял он. Не лишенная логики речь доктора Кумара имела целью оправдать свои поступки существованием других таких же аморальных действий. Пол восставал против таких положений, которые извращали реальность и основывались только на одном аспекте в жизни человечества.

– Но это никак не оправдывает ваши убийства. Это ваш личный выбор. Мир состоит не только из таких негодяев, как вы, – нанес ответный удар Пол.

Но оказалось, что ничто не может поколебать хирурга в его убеждениях. Его речь утратила благожелательность, а вся сила интеллекта пошла на развитие циничных рассуждений. Он продолжил уже спокойней, чтобы приобщить Пола к своим аргументам.

– Я не удивлен тому, что вы нащупали истину. Иногда проскальзывает луч света, – добавил он со снисходительной улыбкой. – Я часто встречался с такого рода угрызениями совести у своих пациентов. Но знайте, ни один из них и членов их семей не отказались от возможности жить. Это инстинктивно, и тут мы бессильны.

Пол тоже задал себе этот вопрос, погрузившись за ответом в самые глубины своей души. И нашел там только глубокое отвращение к этому пузатому человеку, который сейчас претенциозно давал ему метафизический урок жизни и смерти. Доктор Кумар сверлил его взглядом, опершись на письменный стол, как профессор, принимающий экзамен у ученика.

– Что вы собираетесь делать? – продолжил он ядовито. – Отказаться от жизни, покончить с собой? Донести на своих родителей? Устроить скандал? – он злобно ухмылялся. – Поверьте мне, ворон ворону глаз не выклюет. В процесс задействовано слишком много влиятельных персон, чтобы вам удалось как-то этому помешать. И это не бедняки какие-нибудь, те люди, которые обращаются ко мне за помощью. Политики, судьи, бизнесмены, медиамагнаты, – все приходят ко мне за помощью. Они кооперируются, чтобы получить доступ к моим услугам, и поддерживают друг друга, стоя плечом к плечу.

То, что предпринял Пол и о чем хирург не догадывался, не имело ничего общего с полицейским расследованием, а касалось только его личных проблем. Одна лишь правда, во всей своей жестокости, вызывающая острые приступы угрызений совести, могла его удовлетворить. Перед ним стоял человек, который двадцать лет назад спас ему жизнь и которому Пол был признателен до такой степени, что почти боготворил его, но теперь он был ему отвратителен и вызывал лишь омерзение.

– Вы считаете себя выше других, потому что ваша ограниченная логика действует в вашем мире негодяев, – твердо сказал Пол. – На самом деле вы просто несчастный человек. Вы думаете, что вы очень умный и хитрый доктор Кумар, но именно своим интеллектом люди совершают подчас самые гадкие поступки. История полна подобными вам людьми, которые посвятили свой ум и талант самым отвратительным злодеяниям. Индийский крестьянин, который убивается на работе во имя своей семьи, имеет больше достоинства, чем вы. Вы никогда не заставите меня поверить в вашу правоту.

– У вас нет выбора, Пол, – снова заговорил медик. – Вы один из нас…

– Что вы хотите этим сказать? – обрезал его Пол.

– Люди имеют… теневую сторону. Придется проглотить горькую пилюлю, если хотите жить дальше, – философствовал доктор Кумар.

Пол не мог больше слушать. Он направился к двери кабинета.

– Именно об этом «если» я спрашиваю себя теперь, и это среди прочих вопросов и действий, которые я собираюсь предпринять против вашей деятельности, – заключил Пол с нескрываемым презрением.

Врач бросился вслед за ним и завопил на весь коридор, ведущий к выходу:

– Я советую вам не устраивать никаких историй, у вас могут быть большие неприятности.

Пол захохотал.

– Я уже умер двадцать лет назад. Вы меня не испугаете, доктор Кумар.

– Это вы так считаете, Пол, но когда люди оказываются лицом к лицу со смертью, все они на коленях умоляют, чтобы им оставили жизнь, даже если она копейки не стоит, – кричал ему вслед хирург, когда Пол садился в машину, не оглядываясь назад.

Доктор Кумар особенно не опасался, что какое-нибудь следствие сможет раскрыть его трафик. Уже годы у его клиники была особая репутация в области эстетической хирургии, а незаконные трансплантации органов регистрировались как восстановительные операции. Медицинские досье пациентов были искусно сфальсифицированы, а медик уже достаточно скомпрометировал свою маленькую верную команду, чтобы обеспечить ее преданность себе и полную конфиденциальность. Трансплантация органов на легальной основе дополняла ассортимент услуг клиники, но это было для того, чтобы придать ее деятельности видимость респектабельности, необходимой для устойчивой работы конвейера по пересадке органов. Презрение,