— А если я этого не сделаю?

— Тогда ты труп!

Виталий облизнул пересохшие губы. Он видел глаза своих похитителей и знал: они все равно убьют его. Что же делать? Необходимо как-то потянуть время.

— Ладно, сделаю как вы скажете. Только это долгая песня.

— Значит, ускоришь ее.

— Хорошо. Если это все, поехали в город.

— Иди к машине.

Почему он побежал тогда, при ничтожных шансах на успех? Наверное, сказался многовековой инстинкт самосохранения.

— Стой!

Водитель вскинул пистолет.

— Я буду стрелять! Ты слышишь, дурак?!

Виталий не останавливался. Носков прицелился и выстрелил. Лаковский вскинул руки и упал на мокрую от подтаявшего снега землю.

— Ты убил его?

Спартак подбежал к парню и перевернул его на живот. Широко раскрытыми невидящими глазами Виталий смотрел в пасмурное небо. Изо рта текла тоненькая струйка крови.

— Идиот! Ты убил его!

— Я не хотел! Он не дал мне возможности прицелиться!

— По-моему, ты сделал это как нельзя лучше!

— Что же теперь? — Илья склонился над распростертым телом.

— А ничего, — подельник сплюнул. — Отнесем его вон в тот овраг и забросаем листьями и ветками. Вряд ли кто появится здесь до весны.

— Ты прав.

— Только сначала я пальтишко с него сниму.

— Это еще зачем?

— Оно стоит кучу денег, — пояснил Спартак. — Дырку можно зашить, кровь убрать.

— Делай как знаешь.

Вытирая со лба пот, катившийся крупными каплями, они выполнили задуманное. Счищая с ботинка грязь, Носков бросил:

— Все эта сука. Спутала все карты. Ей это с рук не сойдет.

— Правильно, — приятель кивнул. — Поедем к ней и все расскажем. Пусть платит за молчание. Оставшиеся две тысячи принадлежат нам.

Илья пристально посмотрел на него:

— Ее муженек не успел вынести из квартиры телик, видик и кое-что еще.

Спартак все понял:

— Вперед.

Через минуту машина тронулась с места.

— Этого не может быть! — заплаканная Евгения жалобно поглядывала на Илью. — Ты не сделал этого, правда?

— Зря ты так думаешь. Поедем — сама увидишь.

— Нет! — Она закрыла лицо руками. — Зачем? Я же просила тебя!

— К сожалению, слишком поздно. Кроме того, согласись, несправедливо было бы заграбастать денежки тебе одной. Кстати, гони оставшиеся две тысячи!

— За что?

— Она еще спрашивает, — мужчина повернулся к приятелю. — Может, тебе пощекотать нервы, как это сделали твоему супругу? Ему, судя по всему, не очень понравилось.

Лаковская побледнела:

— Оставьте меня в покое!

— И не подумаем!

— Хорошо! — спотыкаясь, она направилась к серванту, вытащила из него маленькую шкатулку и открыла ее: — Вот, берите все и уходите.

— Не так быстро! — Носков скинул черную кожаную куртку. — Сегодня мы у тебя переночуем.

— Вам нельзя здесь находиться!

— Почему, хотел бы я знать?

Отвернувшись к окну, она прошептала:

— Вас могут увидеть!

— И что с того? — Спартак тихо рассмеялся. — Нет, красавица, тебе от нас так просто не отделаться. Назад дороги нет, понимаешь? Ставь чайник и готовь ужин.

— Нет! Я прошу вас уйти!

— Никуда мы отсюда не уйдем!

Лаковская, всхлипнув, направилась на кухню.

— Я люблю крепкий! — крикнул ей вдогонку Илья и, наклонившись к другу, заметил: — Мочить ее сейчас нет смысла. У подъезда стоят три машины. У соседей над нами, по всему, намечается вечеринка. Нас могут увидеть. Кроме того, баба, возможно, придя в себя, сообразит, как прикарманить денежки, которые супруг поторопился унести с собой в могилу. Она говорила, что ей известна фамилия банкира.

— Об этом я не подумал.

— Как фамилия приятеля твоего муженька? — спросил Спартак вернувшуюся Евгению. — Того, который помогал переводить деньги за границу.

— Тебе это зачем?

Он грубо дернул ее за руку:

— Раз спрашиваю, значит, надо. Мы решили: завтра ты наведаешься к нему. Спросишь, каковы твои шансы на получение бабок.

— Я никуда не пойду.

— Неужели? — Илья вытащил пистолет и приставил его к ее груди. — Повторить приказ?

Вытирая слезы, Лаковская ответила:

— Не надо.

— Вот и умница. А теперь ложись спать. Дверцу можешь не запирать. Секса сегодня не будет: мы с приятелем притомились.

Она бросила на них испепеляющий взгляд. Оба рассмеялись:

— Глазками так и сверкает.

— Молодец, девка! Приятных тебе снов. Возможно, в ближайшее время мы разделим с тобой ложе.

Женька бегом направилась в спальню и, заперев дверь, кинулась на кровать, только теперь по-настоящему осознав, что она натворила. Уткнувшись в подушку, Лаковская тихо заплакала.

Носкова и Хилова повязали быстро. Парочка и не думала скрываться, уютно устроившись на кухне и смакуя армянский коньяк. Ошарашенные внезапным прибытием уголовного розыска, они без эмоций подставили запястья для наручников и до прибытия в отделение не проронили ни слова. Лишь на допросе у Мамонтова друзья решили раскрыть рот:

— За что, начальник? — попытался прикинуться дурачком Носков.

— На твоей совести два убийства.

Преступник усмехнулся:

— Понятно. Как же иначе? Я же человек судимый. Кошку переедет машина, и то скажут, что это сделал я.

Игорь промолчал.

— И кого же я, по-вашему, убил?

— Евгению Лаковскую и ее мужа Виталия.

— Кого-кого? Кто это?

Мамонтов потянулся к лежащей на столе папке и достал оттуда листок:

— Вот показания продавца с радиорынка. На наше счастье, он не успел продать видеомагнитофон, зажевывающий пленку. Прочти его показания. Только слепой не заметит сходства толкнувших ему товар с тобой и твоим приятелем. И это еще не все, дорогой. Эксперты обследовали твою машину. Ты же у нас юридически подкованный. Неужели не соображаешь, что они там нашли?

Подозреваемый махнул рукой:

— Подстава.