На самой верхушке была закреплена золотая цепочка, чтобы клетку можно было подвесить, например, в оконном проеме.

Рори пошарил пальцами по дну клетки и нащупал маленький рычажок. Он нажал на него, и комнату наполнили нежные звуки, как будто кто-то играл на маленьких клавикордах. Рори слегка подтолкнул пальцем жердочку, и канарейка запела.

– Ой, она поет! – восторженно воскликнула Джоанна. – Эта птичка поет! – Широко раскрытыми от удивления глазами она посмотрела на Рори. – Но где же сделали такую удивительную вещицу?

– Похоже, что в Индии, – ответил Рори, польщенный ее интересом к этой игрушке. – А может, и в Персии. Один французский купец привез ее из Ливана и выставил в витрине своей лавки в Париже. А я три года назад увидел ее и купил.

Слишком поздно Рори понял свою ошибку и прикусил язык. Черт возьми, ну что он за человек! Как только дело доходит до ухаживаний, его прямая бесхитростная натура подводит его.

Джоанна задумчиво сдвинула брови.

– В Париже? – переспросила она, разглядывая безделушку, которая явно предназначалась женщине.

Три года назад у Рори была очередная интрижка с замужней женщиной, и красивая игрушка была куплена для нее. Но к тому времени, когда Рори вернулся в Шотландию, старый и очень богатый муж этой женщины, разозленный легкомысленным поведением жены, посадил ее под замок.

Изящная игрушка, упакованная в набитый сеном ящик, пролежала, забытая, в трюме «Морского Дракона», пока Рори не вспомнил о ней накануне свадьбы. Артуру было поручено отвезти матери Рори письмо, а по пути забрать с «Морского Дракона» безделушку и привезти ее в Кинлох-левен.

– Рори, – нерешительно начала Джоанна, разглядывая изящную вещицу.

Она помолчала, потом продолжила тихим голоском:

– Ты когда-нибудь спал с женщиной?

Рори затаил дыхание. Ему не хотелось начинать семейную жизнь с вранья, но он не мог даже предположить, как Джоанна воспримет правду.

– Да, спал, – наконец решился он.

Джоанна явно расстроилась. Она опустила голову и сцепила пальцы. По-видимому, рыцари в сияющих доспехах никогда не ухаживали за другими женщинами, кроме своей единственной Прекрасной Дамы. А во время их разговора в конюшне, когда Рори сказал ей, что приручил нескольких женщин, она поняла, что речь идет только об ухаживании, а не о плотской любви.

– Понятно, – еле слышно прошептала она.

Дотронувшись кончиком пальца до нефритового листочка, она наклонила голову набок, как бы прислушиваясь к прелестным звукам, доносящимся из игрушки.

– Она была очень красивая?

Рори опешил. Так она считает, что он спал только с одной женщиной! Вот это да! Но Рори не спешил исправить ее ошибку. Жестокая правда могла разрушить ту теплоту в их отношениях, которая только-только начала зарождаться.

Рори провел руками по ее плечам, потом большими пальцами погладил тонкие ключицы. Она была так хороша в своем белом атласном платье, с распущенными по плечам рыжими волосами! В течение всего дня Рори просто не мог удержаться от того, чтобы не прикоснуться к ней или не запустить пальцы в эту сверкающую шелковистую массу волос.

– Джоанна, – тихо позвал он. – Ты помнишь, когда мы с тобой стояли на башне и любовались открывшимся видом?

Не поднимая ресниц, она кивнула.

– Я сказал тогда, что в жизни не видел ничего более прекрасного. Но я говорил не о долине и не об озере, девочка. Я говорил о тебе.

Джоанна вскинула голову и с недоверием посмотрела на него:

– Обо мне? Но ведь я была перемазана сажей и одета в мальчишескую одежду!

Рори улыбнулся, взял у нее из рук золотую клетку и поставил ее на стол. Потом он сел в стоящее рядом кресло и притянул ее к себе на колени. Видя ее недоверие, он с улыбкой дотронулся до кончика ее веснушчатого носа.

– Я видел, какая ты красивая, – сказал он, – даже несмотря на твою дурацкую одежду и не менее дурацкую шапку, под которой ты прятала свои прекрасные волосы.

– Правда?

Она никак не хотела ему поверить, и Рори понял, что она даже не подозревает, насколько хороша.

– Правда.

Он уже собрался было подкрепить свои слова поцелуем, но тут хитроумный механизм, спрятанный в днище клетки, закончил свою работу, и чарующие звуки стихли.

– Ой, что это? – воскликнула Джоанна и попыталась выпрямиться, сидя у него на коленях.

Ее голова была занята прекратившим работать механизмом, она даже не поняла, что сейчас с ним происходит.

Рори понял, что еще немного – и он не сможет больше сдерживаться. От ощущения ее упругих ягодиц, прижатых к его плоти, у него помутился разум. Он прочистил горло и передвинул Джоанну ближе к коленям.

Не замечая его переживаний, она потянулась к игрушке и разочарованно сказала:

– Она сломалась, да?

Он помотал головой, перевернул клетку и показал ей рычажок, потом включил машинку еще раз. Джоанна с благоговением наблюдала за его действиями.

Она проследила глазами за тем, как он поставил клетку на стол, потом повернулась к нему и спросила:

– Ты хочешь сказать, что я смогу включать ее еще и еще, столько, сколько захочу?

– Ты сможешь включать ее сколько угодно и когда угодно, – кивнул Рори.

– Спасибо тебе, Рори, – горячо поблагодарила его Джоанна.

Она обхватила его за шею и прижалась своей нежной щечкой к его щеке, а потом звонко чмокнула его в губы.

– Спасибо за все.

Рори очень обрадовало такое проявление благодарности, и он незамедлительно сунул руку в вырез ее платья, другой рукой крепко прижимая ее к себе. От прикосновения его пальцев к нежной, чувствительной коже Джоанна вздрогнула и напряглась. По ее телу прошла дрожь.

– О… О господи! – выдохнула она.

Ей не хватало воздуха, каждый ее вдох был похож на всхлип.

Рори улыбнулся, поняв, что ни один мужчина, а тем более этот шестнадцатилетний сосунок, ее бывший жених, до сих пор не касался ее груди.

Рори желал ее не только телом, он желал ее всем сердцем. Ему хотелось не только физического обладания. Ему хотелось заботиться о ней, оберегать ее, быть нежным и внимательным, знать, что она принадлежит ему душой и телом. Полностью и навсегда. Джоанна – его жена, и когда-нибудь она станет матерью его детей. И это свяжет их на всю жизнь узами, которые не разорвать никому. Эти мысли доставили Рори несказанное удовольствие, настолько острое, что он почувствовал незнакомую сладкую боль, сжавшую сердце.

– Тебе понравился наш свадебный пир? – спросил он, медленно поглаживая мягкие холмики.

– Очень. Просто потрясающе. – Она настороженно смотрела на Рори.