Всё, что произошло дальше, я могу описать только так: есть о чём вспомнить, но нечего рассказать мужу и будущим детям…

А этот сверкающий довольной ухмылкой самец принял вновь человеческое обличие, как‑то по–хозяйски потрепал меня по загривку и произнёс:

— Хороша, демоница, ох как хороша… Вот только разговоры разговаривать с тобой опасно, не хватало ещё по стопам Кхёрна пойти, — известил он. — А вот это… ради этого… завтра найду тебя. Вечером.

Взревел синим пламенем портал, унося его прочь, а я, обратившись, смотрела на то место, где ещё совсем недавно стоял бог, и пыталась разобраться в чувствах. О любви речи не было, о чисто человеческой симпатии тоже говорить не приходится, имело место исключительно животное влечение моей второй ипостаси.

И жуткая боль вдруг пронзила всё внутри. Вспомнился вопрос, заданный Элифаном: «Надеюсь тебе меня хватит?», и мой ответ… и так грустно стало. Ведь он такой милый, добрый… в чём он виновен? За что я так с ним? Кошка, и этим всё сказано.

На душе паршиво, вот спрашивается: что со мной? Жила себе спокойно, на мужиков особо‑то и не заглядываясь, а потом понеслось… феячья кровь — хорошая отмазка, вот только как объяснить, почему раньше она на мою жизнь влияния не оказывала? Может, первое обращение или использование магии её активировали?

Самое обидное, что к Элифану я тянусь душой и телом. Кхёрн добился своего шантажом, но мне, блин, нравилось, а с этим богом помимо моей воли решила связаться вторая ипостась. И если проблема с Кхёрном уже решена, то как повлиять на собственное второе я, непонятно. Спросить бы, да у кого?

Тут вдруг вспомнилось, что у меня ещё куча первостепенных дел.

Во–первых, так и оставшийся безымянный божественный кошак неведомо куда закинул Альранда. Тот конечно маг не из слабых, но как знать, выбрался ли? А если с ним что‑то случится, то простившая его Алсея попросту сойдёт с ума. И тогда о возвращении её физического тела не может быть и речи, наложит на себя руки и дело с концом. А меня такой расклад абсолютно не устраивает.

Во–вторых, где‑то в замке лежит измотанный Элифан и, наверное, стоило бы его навестить завтра, но после случившегося… как‑то стыдно. Вроде понимаю: я тут не причём, винить нужно мою вторую ипостась, но от того ни разу не легче.

В–третьих… так и не дав додумать, раздался стук в дверь.

Что делать? Понуро топаю открывать. За порогом прижимая к груди забинтованную руку, смущённо топчется господин ректор. Приглашаю его войти, сама же метнулась прикрыть дверь в разгромленную спальню. И кстати, это ещё одна проблема которую как‑то нужно решать.

— Екатерина, от имени всего педагогического состава гимназии хотелось бы объявить вам благодарность, и мы это сделаем в более подходящей обстановке, через неделю на общем собрании, когда большая часть участников памятных событий окончательно придут в себя.

Я, искренне удивляясь, приподнимаю бровь: мол, что за бред, у вас же лечится всё на раз, два, три…

— Тело лечится комбинацией из силы духа и особых настоев трав, — угадав мои мысли, произнёс гость. — Если энергетические силы организма истощены, излечение занимает не минуты или часы, а недели. С лордом Элифаном, надеюсь, всё в порядке? В его комнатах, как и зачастую, никого нет. Обычно мы не вмешиваемся в личную жизнь наших коллег, но его состояние было критическим.

— Он дома, в кругу семьи, — коротко отвечаю, а у ректора глаза откровенно округляются. — В чём дело? — интересуюсь.

— Как бы вам объяснить… — ректор явно пребывал в растерянности. — Обычно мы знаем почти всё о наших сотрудниках, но его личная жизнь, то, к какому роду он принадлежит, в конце концов даже то, кем он является на самом деле — всё это загадка. Его рекомендовали из столичного университета ещё пятнадцать лет назад.

— И вы просто взяли его? — устав слушать, решила подогнать я.

— Нет. Мы устроили ему невиданные испытания, позволили провести пробную лекцию. Он маг и педагог от бога, с этим не поспоришь, но его основным требованием была неприкосновенность личной жизни. Терять сотрудника его уровня было глупо, пришлось соглашаться на его условия. И вот появляетесь вы. В гимназии всё вверх дном. Нет, нет, не из‑за вас конечно. Совпадение. Но куда ни посмотри, вы везде, и вот даже тайна лорда Элифана открыта. Но как? Как вам это удаётся?

Пожимаю плечами. А что тут скажешь? И вообще…

— Знаете, как особо отличившаяся студентка гимназии, я хотела бы тоже попросить не лезть в мою личную жизнь, — прозвучали мои слова грубовато, но что делать, если меня уже всё в целом угнетает, мне тяжело, я устала!

— Да, да, — вмиг согласился ректор. — Я, собственно, по поводу чего пришёл‑то. Ваш амулет… не тот, что великим Кхёрном подарен, а тот, что сегодня на вас Артон надел. Это очень сильная вещь. Их во всём мире всего три. И обладать им насколько полезно, настолько и опасно. Однако о его свойствах известно немногим. Вы знаете, что он даёт?

Устало мотаю головой. Да, узнать надо бы, но что за привычка у меня в последнее время притягивать неприятности? Вот и этот подарочек с двойным дном, оказывается. Трясись теперь и за него, и за собственную шкуру. Ну хоть имя синеглазого божка узнала — Артон, и то польза. А ректор начал поудобнее устраиваться в кресле. Видимо разговор нас ожидал долгий…

— И что же это за вещица, господин ректор, — направила я гостя в нужное русло.

— Артон для юных девиц — опасный бог, — всё же издалека начал пожилой человек. — Кстати, у вас зачтены магии огня, воды, земли и стихийной защиты. А вот любовную, бытовую, ветер… — так и хотелось сказать: «Её тоже!» — …ещё некоторые дисциплины и, конечно же, историю вы и будете изучать. Так я это к чему? Ах да, Артон… бог плотской страсти. В принципе, все боги пантеона едины, но у каждого есть своё пристрастие, и это накладывает отпечаток на манеру поведения. Он справедлив, силён, но что касается физического влечения — неустойчив. Сказал бы — будь настороже, но противиться ему всё равно невозможно.

М–дя. Теперь ясно почему моя вторая ипостась сошла с ума и подавила человеческий разум. Вот только легче от этого всё равно не стало.

— Ваш амулет является одним из сильнейших артефактов. Он дарует обладателю огромный энергетический запас, многократно усиливая владельца и нейтрализуя откаты. Но, как и у всех вещей такого рода, у него имеется побочное действие. Из‑за которого амулет прозвали «истинное чувство». И речь идёт не о духовных качествах. Имеются в виду именно низменные психологические и физиологические потребности, которые обычно подавляются разумом.

Внутри всё похолодело. Так вот почему вторая ипостась сумела одержать вверх. Так вот чего изначально добивался этот божественный кошара! Рука неосознанно потянулась к шее в попытке снять подлый подарок. Вот только замка на поддерживающей амулет цепочке не оказалось. Вообще было непонятно: как она наделась‑то? Она как слегка ослабленная удавка плотно охватывала шею, но дискомфорта не доставляла и дыхание не затрудняла.