не стояли группой, а рассредоточились в толпе. Он насчитал по меньшей мере троих: крепкие ливийцы в национальной одежде бедуинов, под которой легко можно было спрятать оружие. «Куда смотрит охрана? Их что, один я вижу? – Богданов мысленно выругался. – Столько дней обучения – и все насмарку? Они же перестреляют половину толпы. Хоть одного-то могли взять!»

Изменить ситуацию Богданов был не в силах, поэтому просто наблюдал за ливийцами, надеясь на то, что обученные люди все же вычислят провокаторов. Вместе с тем он держал в поле зрения высотку, где притаился снайпер. Он заметил, как к одному из ливийцев в одеянии бедуина подходит военный из числа работающих в толпе. Ливиец занервничал, что-то сказал своему соседу, тот отшатнулся, и тут все произошло. Ливиец распахнул одеяние, под которым скрывал автомат, и направил его в воздух. Прежде чем военный успел отреагировать, над площадью прогремели выстрелы. Длинная очередь, выпущенная из автомата ливийца, разметала толпу в стороны. Еще в двух местах ливийцы в точно таком же одеянии сделали попытку начать стрельбу, но к ним со всех сторон уже бежали военные и милиция.

Богданов поднял глаза на высотное здание. В окне последнего, недостроенного этажа, он увидел майора Дубко. Он поднял снайперскую винтовку и победно потрясал ею над головой. «Получилось, – облегченно вздохнув, подумал подполковник Богданов. – Значит, завтра домой».

* * *

Москва, Комитет государственной безопасности, Управление нелегальной разведки, 25 августа 1975 года.

Подполковник Богданов сидел в приемной полковника Старцева, ожидая вызова. Всего три дня назад его группа вернулась с очередного задания в Чехословакии. По мнению подполковника, задание оказалось пустяковым, группа справилась с ним за неделю, и никаких вопросов по ходу проведения операции у вышестоящего начальства не возникло, но экстренный вызов Старцева заставил Богданова заволноваться. Он трижды прокрутил в голове события последней операции, но ничего предосудительного, или хотя бы двусмысленного, так и не обнаружил. Теперь же, сидя в приемной, он и вовсе терялся в догадках, что же произошло и почему его вызывают: ему нечасто приходилось сидеть у кабинета полковника, ожидая его, а так, чтобы полковник был на месте, но заставлял Богданова ждать, и вовсе не случалось.

Секретарь Старцева Николай Орлов восседал за своим столом и с важным видом перебирал бумаги, игнорируя присутствие подполковника, что тоже было нехарактерно и наводило на некоторые размышления. Обычно старший лейтенант любил поболтать с Богдановым, обсудить нейтральные вопросы, поинтересоваться здоровьем сына и жены, но в этот раз все попытки подполковника завести разговор разбивались о ледяную стену молчания. Богданов решил, что Орлов обиделся на него за то, что он не походатайствовал за него перед Старцевым, когда он просил убедить полковника перевести его на оперативную работу. Он так прямо и спросил об этом у Орлова, но тот лишь нахмурился и заявил, что у него много работы и нет времени отвлекаться на болтовню. Пришлось Богданову отступить.

Он просидел в приемной больше часа, прежде чем на столе Орлова заработал зуммер аппарата внутренней связи. Орлов поднял трубку, выслушал приказ и поднял глаза на подполковника.

– Товарищ полковник вас ждет, – сухо произнес он.

Богданов поднялся и прошел в кабинет.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – поздоровался он. – Вызывали?

– Проходи, Богданов, садись, – пригласил полковник.

Богданов успел заметить, как полковник быстро захлопнул папку, лежащую перед ним на столе, и нахмурился. «Что же я мог такого натворить, чтобы впасть в немилость?» – подумал он, устраиваясь в кресле напротив полковника.

– Как самочувствие? – спросил полковник Старцев.

– Неожиданный вопрос, – растерялся Богданов. – Самочувствие в норме, медосмотр прохожу строго по графику.

– Это хорошо. – Полковник переложил папку в угол и скрестил руки перед собой на столе. – Сегодня пришло официальное письмо от ливийского лидера Муаммара Каддафи.

– Он ведет с вами переписку? – еще больше удивился Богданов.

– Не со мной, с нашим правительством, – произнес Старцев. – Не хочешь узнать, что в письме?

– Новая просьба о защите от оппозиционеров?

– Не угадал. – Старцев старательно скрывал улыбку. – Хотя в Ливии, как ты знаешь, всего неделю назад совершена новая попытка переворота и свержения Каддафи с престола, но попытка не удалась, Каддафи удержался у власти и активно борется со своими противниками.

– О попытке знаю. Также знаю, что за попыткой переворота стоит министр планирования и научных исследований Омар Абдулла Мохейши и его соратник, Генеральный секретарь Арабского социалистического союза Башир Хаввади, что совершенно меня не удивляет. После предотвращенной нами попытки покушения на Каддафи во время проведения военного парада я доложил начальнику личной охраны Каддафи о наших подозрениях относительно Мохейши и Хаввади, но он счел наши доводы малоубедительными и безосновательными. К Муаммару Каддафи же после покушения нас не допустили, а оставаться в Ливии еще на неделю, в ожидании пока Каддафи отойдет от случившегося и начнет принимать людей, было глупо, поэтому я довольствовался тем, что передал информацию о предателях Каддафи начальнику охраны и с группой вернулся в Москву. С этим вопросом возникли проблемы? Теперь Каддафи считает меня виновным в том, что я не предупредил его лично? – Под конец тирады голос Богданова звучал возмущенно.

– Не лезь в бутылку, подполковник. – Старцев улыбался. – Уж больно ты горяч для командира.

– Последнее время высокое начальство меня не жалует, – заметил Богданов. – Постоянно приходится оправдываться и защищаться.

– А вот тут ты не прав! Муаммар Каддафи в письме обращается с просьбой к твоему «нелояльному» начальству поощрить тебя за безупречную службу и проявленное упорство в выполнении задания в Ливии.

– Вот как? Спустя месяц? Ну, спасибо ему. – Богданов криво улыбнулся. – И что теперь? Мне дадут неделю отдыха?

– Не угадал. За проявленное упорство и высокие заслуги перед Родиной тебя, подполковник Богданов, выдвинули на присвоение очередного звания, – торжественно объявил полковник Старцев, и губы его расплылись в улыбке. – Сам начальник Управления «С» Вадим Алексеевич Кирпиченко ходатайствовал за тебя перед начальником ПГУ Крючковым.

– Сам Кирпиченко! Это здорово. – Богданов продолжал криво улыбаться. – Наверное, в этом случае долго тянуть не станут, откажут сразу.

– Ну что ты за человек, Богданов! Я ему радостную весть, а он кривится, как девка от кислого яблока!

– Уж какой есть.

– И как тебя твои бойцы терпят? Званию и то не рад.

– Вот когда присвоят, тогда и порадуюсь, – заметил Богданов.

– Порадуешься? Точно? – Старцев придвинул к Богданову папку, которую так поспешно закрыл при его появлении. – Открой.

Богданов открыл папку, начал читать, затем растерянно взглянул на полковника Старцева, схватил бумагу и начал читать с начала. Он перечитал документ трижды, прежде чем поверил тому, что там написано.

– Это правда? Ходатайство удовлетворено? Мне присвоено очередное звание? – Богданов не