— Этот портрет был сделан ещё при первом аресте. Но Савин, к сожалению, часто меняет образы, — сказал Путилин.

Он прошёлся по кабинету и задержал взгляд на офицере, который слишком долго рассматривал снимок Савина.

— Зачем же нам тогда этот портрет? — спросил молодой офицер, недавно поступивший на службу в полицию.

Путилина раздражала подобная непонятливость, но он сдержался и произнёс строго, как школьный учитель:

— Это его оригинальная внешность. Без усов, бакенбард…

В ответ офицеры постарше дружно, но негромко засмеялись. Всем явно пришли на ум густые бакенбарды Путилина, которые давно не мешало бы укоротить, хотя бы наполовину.

Путилин окатил их злобным взглядом, от которого мороз шёл по коже. Он подбирал слова, чтобы побольнее задеть своих подчинённых:

— Вы думаете, этим ограблением он оскорбил меня? Нет, он показал, что может водить нас всех вокруг пальца. Он, одиночка, оказался хитрее и сильнее, чем целое управление полиции! Подумайте об этом!

Всем корпусом Путилин повернулся к молодому офицеру и фыркнул:

— Наивный!

Тот не понял, в отношении кого высказался начальник, но на всякий случай понимающе кивнул и быстро передал портрет преступника другому офицеру, по имени Платон, который казался абсолютно безучастным ко всему происходящему.

Путилин с угрюмой гримасой свалился в кресло и снова уставился в окно, разглядывая прохожих.

— Стойте, — внимательно всмотревшись в изображение, Платон вдруг оживился. — Я видел его вчера, — он сначала радостно посмотрел на начальника, затем с полной уверенностью произнес: — это был Савин!

Все повернулись к нему. Поднялся нестройный шум. Сильнее всех взбудоражился Путилин.

— Ты уверен?.. — грозно спросил следователь и вскочил с кресла.

— Без сомнения. На Думской. Чуть поодаль от моего дома, — уточнил Платон.

Путилин, казалось, вскипал, как нагретый чайник:

— В каком именно месте?

Офицер внезапно смутился и пожал плечами.

— Вот этого не припомню точно, кажись, у семнадцатого дома, — робко ответил он.

Путилин раздражённо скрипнул зубами и резко развернулся к другим офицерам.

— Значит, выставляем наружное наблюдение за каждым строением!

Если бы в распоряжении Путилина было десять тысяч человек, он всех отправил бы на поимку Савина. Начальник полиции воспринимал дерзкого корнета не как обычного преступника, а как своего личного врага. Савин обвёл вокруг пальца его — гения сыскного дела, которому не было равных в мире! Он опозорил имя Путилина, заставил его пережить неслыханное унижение ареста. Да за одно это его нужно сгноить на каторге!

Кто-то из офицер резонно заметил:

— Не думаю, что он там живёт. Может, проходил мимо.

— Вот и узнаем, Михайло! — гаркнул Путилин, которого раздражали все эти рассуждения, в то время как преступник продолжал разгуливать прямо у них под носом.

Получив приказ, офицеры разошлись по своим местам. Двух молодых полицейских Путилин отправил к обозначенному месту для дневного наблюдения. Они должны были всматриваться во все подозрительные лица возле дома 17, но вести себя, как штатские, чтобы не вызывать подозрения у окружающих.

День выдался жарким, прохожих на улице было немного. Петербуржцы побогаче предпочитали передвигаться в каретах. А рассмотреть человека в быстро мчащемся транспорте очень сложно. Переодетые в гражданские костюмы офицеры вразвалочку прогуливались, незаметно всматриваясь в проходящих мимо молодых людей, которые торопливо шли по своим делам. Спустя несколько часов никого похожего на Савина им не встретилось.

— Мы можем так целый год бродить взад-вперёд, — недовольно пробурчал Платон.

— А чем плохо? — с усмешкой сказал Михайло. — Ходи, любуйся на красоток. Лето как-никак! Вон, смотри, какие прелестницы!

Он с прищуром посмотрел на очень юную девушку, с золотыми локонами и щёчками, напоминающими спелые персики. Она шла под ручку со своей подружкой. На обеих девушках были платья с турнюрами. Подколотые спереди подолы позволяли видеть нижние юбки, щедро расшитые кружевами.

Михайло подмигнул девушке и сделал глубокий театральный поклон в знак восхищения её красотой. Она смутилась и отвернула лицо, спрятавшись за плечо подруги. Это очень развеселило Михайло, и он громко захохотал.

Платон недовольно скривился и посмотрел на товарища с укоризной.

— Дел по горло нераскрытых, а мы тут прохлаждаемся.

— А я привык уважать дам.

Платону казалось, что бродить вот так по улицам в поисках хитрого преступника — это всё равно, что искать иголку в стоге сена. Офицер устало вздохнул — вместо того, чтобы раскрывать преступления и бороться со злом, они вынуждены выполнять откровенно глупый приказ. Неужели легенды о сыщицком таланте Путилина врут?

В это самое время Савин вышел из парадного и уверенно зашагал по Думской улице. Несмотря на душевную драму, которая внезапно обрушилась на него, ему ещё более хотелось чудить. Чем сложнее была жизнь, тем сильнее работала фантазия Николая, рождая новые полезные идеи. Сегодня он нарочно переоделся в форму чиновника и влился в этот образ, чтобы завершить выгодное дело, которым, если повезёт, сможет убить сразу трёх зайцев. От этой мысли на душе становилось теплее.

Савин шёл, негромко присвистывая и поглаживая тщательно наклеенную бороду. Синий мундир с золотыми пуговицами делал его похожим на тысячи петербуржских чинуш, а накладной живот придавал фигуре солидности. Остановившись на углу, Савин надменно осматривал всех прохожих, словно налоговый инспектор в поисках должников.

Увидев издали важного господина, кучер направил упряжку прямо к Савину:

— Сударь, поедем?

— Поезжай, поезжай, я тебя не останавливал, — невольно пробурчал Савин, воплотившись в новую роль. — Пешком пройдусь!

Извозчик удивлённо хмыкнул и поехал дальше на поиски клиентов.

Савин медленно достал портсигар и вынул папиросу. Как назло, спичек в карманах не оказалось, и он с раздражением сплюнул.

Увидев двух молодых мужчин, прогуливающихся по улице, Савин, не раздумывая, обратился к ним:

— Господа, не одолжите спичек?

— Да, конечно, — Платон быстро извлёк спички из кармана и протянул их чиновнику. Тот благодарно кивнул в ответ и с удовольствием закурил папиросу. Михайло решил ускорить поиск преступника, воспользовавшись новым знакомством. Он аккуратно достал сложенный листок из внутреннего кармана и, разворачивая портрет Савина, протянул его чиновнику.

— Посмотрите, вы случайно не знаете этого молодого человека? Может, видели его на этой улице? — спросил Платон, забирая свои спички.

Савин не спеша взял затёртое фото и внимательно изучил его. На миг ему показалось, что эти двое намеренно издеваются, а на самом деле сейчас схватят его и скуют наручниками. Корнету захотелось броситься прочь через улицу, но, подняв глаза на офицеров, Савин понял, что он вне подозрений. Глупые фараонишки, они в самом деле приняли его за немолодого чиновника! Николай усилием воли прогнал волнение и равнодушно пожал плечами.

— Нет, к сожалению, не видел, — вернув фото офицерам, ответил он. — Извините, я спешу. У тёщи сегодня именины, надо поздравить старушку!

Савин попытался поймать извозчика, но, как назло, все они