Когда Нума прибыл в Рим, «междуцарь» Спурий Веттий собрал народное собрание, и римляне единогласно избрали Нуму. После этого Нума вместе с прорицателем поднялся на Капитолий и обратился к богам с мольбой подать знак. И вот в полной тишине на небе справа, т. е. с благоприятной стороны, появились вещие птицы.[142] Тогда римляне радостно закричали, приветствуя Нуму Помпилия как нового царя Рима.

Нума решил прежде всего приучить воинственных римлян к миру и служению богам. В течение всего своего царствования он не вел ни одной войны, а все силы положил на внутреннее устройство Римского государства. В первую очередь Нума по совету Эгерии занялся преобразованием календаря. Он разделил год на двенадцать месяцев, выбрав за основу фазы луны. Но так как лунный год не совпадал с солнечным, он стал вводить в случае необходимости добавочные месяцы. Этим календарем римляне пользовались несколько веков, пока Цезарь не ввел в Риме новый календарь, основанный уже не на лунном, а на солнечном годе. Вводя свой календарь, Нума разделил все дни на такие, когда можно вести какие-либо дела, и такие, когда никаких дел вести нельзя. Потом Нума решил увеличить количество жрецов. В Риме со времен Ромула было два жреца — Юпитера и Марса, именуемых фламинами. Поскольку народ признал, что Ромул стал богом, Нума ввел должность фламина Ромула. Некоторые говорят, что раньше был только фламин Юпитера, а Нума назначил фламинов и Марса, и Ромула-Квирина. Учредил он и должности верховных жрецов, называемых понтификами, и сам стал первым главным понтификом. Занялся Нума также упорядочением культа богини Весты. Он установил, что должны быть четыре весталки, происходившие из самых знатных родов Рима. Позже к ним были добавлены еще две, и это число впоследствии оставалось в Риме неизменным. Срок службы богине весталками был установлен в тридцать лет: первые десять лет они учились всем тонкостям отправления культа, следующие десять лет — с полной отдачей этот культ отправляли, а последнее десятилетие сами учили вновь избранных жриц. Девам-весталкам оказывали большие почести, они даже могли освободить от казни преступника, ведомого к месту наказания. При этом было установлено, что те весталки, которые в период своего служения нарушат обет девственности, будут преданы страшной казни — их должны живыми зарыть в землю во имя искупления греха. Самой же богине Нума воздвиг круглый храм, воспроизведя в его форме всю вселенную, согреваемую священным очагом Весты.

Однажды в Риме стояло необычайно грозовое лето. Гром постоянно гремел в небе, молнии вонзались в землю, часто сжигая все вокруг. Нума обратился к Эгерии за советом, как ему поступить. Эгерия посоветовала поймать богов Пика и Фавна, чтобы те помогли избавиться от напасти. Она предупредила, что это — боги своевольные, их надо заставить оказать помощь, и даже сообщила, что нужно сделать. Следуя совету Эгерии, Нума пришел в тенистую рощу у подножия Авентина, где водой из прохладного ручья утоляют жажду Пик и Фавн. Рядом с ручьем он поставил кубки с вином, а сам спрятался в ближайшую пещеру. Боги, придя к ручью, неожиданно увидели чаши с неизвестным напитком, и решили его попробовать. Вино им так понравилось, что они именно им, а не водой, утолили жажду. Напившись вина, Пик и Фавн крепко заснули. Тогда Нума вышел из пещеры и связал их. Проснувшись, боги попытались вырваться, но не смогли. Нума тут же обратился к ним с мольбой. Он умолял простить его за дерзость и помочь избавить Рим от страшных гроз. Фавн и Пик ответили, что это не в их власти, так как они — боги равнин, а молниями правит сам Юпитер, но пообещали, если Нума освободит их от пут, заклинаниями привести Юпитера на землю. Нума поверил им, и, выполняя свое обещание, магическими заклинаниями Пик и Фавн заставили Юпитера покинуть небесные чертоги и спуститься на Авентин.

Задрожали верхушки сосен, в изобилии росших на Авентине, осела земля под тяжестью спустившегося бога. Затрепетал от страха Нума, но сдержал себя и спросил Юпитера, что надо делать, чтобы спастись от молний. «Голову отсеки», — грозно промолвил верховный бог. Нума понял, что Юпитер имеет в виду человеческое жертвоприношение, но решил слукавить и ответил, что подчинится и принесет в жертву головку лука на своем огороде. Но Юпитер продолжил: «…человеку». И опять Нума притворился непонимающим и спросил: «Волосы дернуть?» «Нет, — сказал Юпитер, — жизнь…» Тут Нума, наученный Эгерией, как говорить с богами, подхватил: «…рыбью». Тогда Юпитер не выдержал и рассмеялся: «Вот ты и сам сказал, в чем защита от молний», и, приказав собрать народ и сообщить ему об этом средстве, пообещал, что завтра, как только взойдет солнце, он подаст божественный знак в подтверждение слов Нумы.

На следующее утро огромная толпа народа собралась перед царским дворцом. Нума сел на трон на виду у собравшихся, принес в жертву Юпитеру телку, еще ни разу не впрягавшуюся в ярмо, и все стали ждать, какой же знак подаст Юпитер. Как только взошло солнце, раздался страшный грохот и в безоблачном небе трижды прогремел гром. И вот на глазах у всех с неба стал медленно падать огромный медный щит без единого острого угла. Народ торжественно прославил Юпитера и мудрого царя Нуму. Нума понял, что этот щит является залогом благоденствия государства и его надо бережно хранить. Но он знал, что, несмотря на все усилия, человеческая натура сложна и среди людей и сейчас, и в будущем могут оказаться воры и святотатцы, которые решатся на кражу священного щита. Поэтому он приказал изготовить еще одиннадцать точно таких же щитов, чтобы никто никогда не узнал, какой же из них подлинно небесный. Дело было поручено Мамурию, лучшему кузнецу города. Тот с удовольствием выполнил поручение. Для проведения службы с этими щитами, Нума учредил коллегию из двенадцати жрецов-салиев. В праздники салии выходили со всеми щитами и устраивали священные пляски, произнося молитвы, смысл которых уже никто не помнил. В гимне же, которым сопровождались пляски салиев, всегда упоминался умелый Мамурий.[143]

Рим поразило еще одно страшное несчастье. Перестали давать урожай поля, бесплоден был скот, даже деревья не поддавались топорам дровосеков. Боги не откликались ни на какие мольбы горюющих римлян. Тогда Нума ушел из города в ближайший лес. Там он принес в жертву Фавну и Дреме двух овец и лег спать на шкурах только что убитых животных. При этом он снял с себя царские одежды, прикрывшись