он победить не сможет. Тогда Гораций решился на хитрость. Он побежал по полю, рассчитывая, что поскольку у его противников различные ранения, то и бежать за ним они будут с разной скоростью. Так и произошло. Увидев, что двое из Куриациев отстают, Гораций остановился и, дождавшись первого, раненного легче других, напал на него. Сам он был невредим, поэтому силы сражающихся оказались неравными. Куриаций был убит. Затем Гораций снова пустился бежать, изматывая силы второго раненого Куриация. И снова повторил свой маневр: остановился и пронзил мечом обессилевшего врага. Теперь осталось только два воина — здоровый, полный сил и гордый своей победой Гораций и совершенно обессилевший от тяжелой раны и бессмысленного бега Куриаций. Последний вообще еле держал оружие, и лишь мысль о чести заставляла его оставаться на поле боя. Торжествуя, Гораций вонзил в него свой меч. Он снял с убитых доспехи и гордо вернулся в строй римских воинов.

Как только Меттий увидел исход поединка, он тотчас направил к Туллу послов, которые от имени диктатора признали власть Рима над Альбой Донгой и спросили, каковы же теперь будут приказания их нового господина. Тулл, предвидя близкую войну с этрусским городом Вейями, повелел альбанским воинам вернуться в свой город, но не разоружаться и ждать приказаний. Торжественно похоронив павших за родину Куриациев, альбанские воины отправились домой и стали ждать приказа.

Римляне тоже похоронили двух павших братьев. Затем римское войско с торжеством вернулось в Рим. Впереди шел Гораций, неся доспехи и плащи убитых противников. Встретить воинов вышли все жители города. Среди них была и сестра Горация. Она горячо любила одного из Куриациев и была с ним помолвлена. Девушка уже предвкушала будущее счастье, как вдруг увидела на руке брата плащ, который совсем недавно сама выткала и подарила жениху. Она поняла, что ее возлюбленный убит и не смогла вынести этого известия. В знак траура она распустила волосы и подняла плач по убитому. Возмущенный поведением сестры брат поднял меч, еще не остывший от крови Куриациев и ударил им девушку, — она упала замертво. А юный Гораций заявил, что так погибнет всякая римлянка, которая станет оплакивать врага.

Римляне были поражены. Они не знали, что и думать. С одной стороны, у них на глазах совершилось явное преступление, кровное убийство. С другой — Гораций только что совершил подвиг и обеспечил родному городу не только свободу, но и власть. Царь очень не хотел наказывать отважного юношу, но и не мог обойти закон.[146] Он назначил двух специальных судей, и те в соответствии с римскими законами приговорили Горация к страшной казни: его должны были привязать к дереву и засечь до смерти. Узнав о приговоре, Тулл посоветовал отцу Горациев, потерявшему двух сыновей и теряющему последнего ребенка, обратиться к народу. Тот, плача, напомнил о героизме братьев Горациев и просил о снисхождении. И народ не выдержал. Гораций был оправдан голосом граждан, но сам отец должен был наказать сына. Отец согласился. Были принесены очистительные жертвы, чтобы смыть позор крови единородной сестры. Затем отец перекинул через улицу деревянный брус и приказал сыну пройти под ним, как под ярмом (проход под ярмом считался величайшим наказанием для воина). На этом дело и кончилось.[147] Римляне в течение долгих веков вспоминали о подвиге братьев Горациев и убийстве их сестры.[148]

Многие альбанцы были крайне недовольны тем, что их судьба решилась в поединке всего лишь шестерых воинов. Да и Меттий считал, что это — несправедливо. Однако достаточных сил у альбанцев не было, и Меттий решил подтолкнуть на войну с римлянами другие народы. Он сумел убедить жителей города Фиден начать войну с Римом. Фиденаты заключили союз с этрусками из Вей и объявили военные действия. Тулл с радостью воспринял это известие. Он приказал Меттию с альбанцами тоже присоединиться к нему. И вот оба соединенных войска встретились. Против вейентов стояли римляне во главе с Туллом Гостилием, а против фиденатов — альбанцы, возглавляемые Меттием Фуфетием. В то время как римляне храбро сражались с этрусками, альбанцы по приказу своего командующего стали отступать. Тулл увидел это, но чтобы не смущать своих воинов, сделал вид, что такой маневр Меттий осуществляет по его приказу. Когда битва закончилась победой римлян, царь велел привести к себе изменившего Меттия. Он обвинил его в двоедушии и сказал, что пусть и тел у него тоже будет два. Тулл приказал привязать Меттия к колесницам, которые были направлены в противоположные стороны, и пустить коней, в них впряженных, вскачь. Меттий Фуфетий был разорван надвое. Все зрители этой ужасной казни были потрясены. В будущем она уже больше никогда не применялась.

После предательства Тулл Гостилий решил, что Альба Лонга должна прекратить существование. Он приказал всем ее жителям переселиться в Рим. Альбанцы с величайшей горечью услышали этот приказ. Они не хотели уходить из родного города, но сопротивляться не могли. Прибывшие в Альбу Лонгу всадники силой выгоняли жителей из домов. Захватив тот скарб, который они могли унести, и взяв с собой статуэтки отческих пенатов и ларов, альбанцы с плачем двинулись в Рим. Римляне сочувствовали горю своих родственников, но были беспомощны. Правда, Тулл не собирался напрасно унижать переселенцев. Все прежние граждане Альбы Лонги стали римскими гражданами. Их сенаторы были тотчас включены в состав римского сената. Среди новых сенаторов находились и Юлии, предки Цезаря. Были там и предки других знатных римских родов.

Когда таким образом население Рима увеличилось, Тулл был вынужден, отвлекшись от любимых воинских занятий, включиться и в городские дела. Он присоединил к городу холм Целий и построил там свой дом, дабы как можно больше горожан вдохновить на его заселение. В царском дворце, построенном Нумой, теперь жил великий понтифик, то есть верховный жрец. До сих пор сенат заседал в самых разных местах. Тулл же решил построить для заседаний специальное здание. Оно получило название Гостилиевой курии и просуществовало много веков, сохраняя свое исконное название.[149] Для постройки этого сооружения была использована добыча, полученная Туллом в войнах. Часть этих трофеев он истратил и на обустройство форума: отделил его северо-западную часть и создал в ней так называемый комиций, где отныне собирались народные собрания. Тулл был очень воинственным царем, но и он понимал, что без поддержки богов войны его будут в целом неудачны. Он обратился к жрецам-фециалам, коллегию которых создал Нума, и их полномочия были расширены. Был установлен специальный ритуал, выполняемый фециалами, исполнение которого превращало войну в справедливую и, следовательно,