– Что надо делать? – тихо спросил я.

– Так, для примаров и нецесов – картошка-пюре, жареная курица и салат из свежих овощей, – чуть подумав, ответила она. Я услышал, как Пухляш шумно сглотнул, и слабо улыбнулся. – На десерт морковный пирог… Им Месяц займется и Режа. Еще бутерброды с ветчиной и сыром, да по тарелке нарезки, как обычно. Для нихилов – рис, котлеты и помидор на каждого.

– Ого! – невольно вырвалось у меня. Нику понимающе ухмыльнулась.

– Сама удивилась, когда Ратто велел и вашего брата побаловать. Жаль, что изгой этим не насладится, – сказала она. По странной традиции изгой уходил из Комнатки сразу после ужина и единственное, на что мог надеяться, так это еда на три дня, которую собирали заранее. – А, чуть не забыла. Сакура, лапушка, сходи в примарскую спальню и возьми из ящика три бутылки вина и две бурбона. Ратто распорядился. Вино на примарский край стола, бурбон нихилам – два пальца на кружку и три пальца на кружку нецесам.

– Хорошо, – кивнула Сакура и, отложив нож, вышла из кухни, скользнув напоследок по мне задумчивым взглядом.

– Поехали, – снова вздохнула Нику, закатывая рукава и становясь у плиты.

– П-поехали, – повторил я и повернулся к нихилам, которые ждали приказов. – П-Пухляш, ты на картошку со мной. Аши и Фи-фиалка – на ку-курицу и котлеты…

– Сакура салатом займется? – спросила Фиалка и прищурилась, когда я кивнул.

– И с нарезкой поможет, – добавил я, беря в руки нож и садясь возле большой кастрюли и горы картошки. Каждый знал, что надо делать, поэтому работа закипела сразу и без лишних слов. – Н-надо успеть до ритуала Ж-жребия.

Ритуал проводился ровно в шесть, а потом изгою давали время собраться, пока остальные накрывали на стол. После ритуала Жребия следовал и ритуал Посвящения, не менее важный. И каждый в Комнатке гадал, каким он будет сегодня.

Я же об этом не думал, предпочитая орудовать ножом и чистить картошку. Нику разрешила нихилам пожарить очистки от примарской картошки, как в мой первый день, поэтому все испытали небольшое дежавю и лишь Сакура удивленно наблюдала за тем, как жадно мы едим жареные очистки. Сама бывшая примара к ним даже не притронулась, предпочитая задумчиво хрустеть морковкой, которой её угостила Режа.

После перекуса я привычно направился к баку с помоями и робко улыбнулся, когда ко мне присоединилась Сакура. Она тоже рассеянно улыбнулась, а потом кивнула в сторону остальных нихилов, которые с сытым видом наслаждались коротким отдыхом.

– Не будем портить ребятам аппетит, – буркнула она и взялась со своей стороны за ручку бака. – Пошли, Молчун.

– Пошли, – кивнул я и, поднатужившись, поднял свой край.

Вывалив помои в люк, я быстро захлопнул крышку, услышав снизу сопение Обжоры. Затем достал из коробки початую бутылку виски, открутил пробку и сделал пару глотков. Сакура тоже пригубила виски и поморщилась.

– Все хорошо? – поинтересовался я, когда мы уселись на пол, чтобы немного отдохнуть.

– Да, – пожала плечами Сакура, а потом вздохнула. – Просто как-то не по себе.

– «Понимаю», – мысленно проворчал я.

– Все словно на взводе, – добавила Сакура. – Это чувствуется. Кажется, брось спичку, и вся Комнатка запылает.

– Пе-перемены часто пу-пугают, – кивнул я и, пересилив робость, взял её за руку. – Не волнуйся.

– Сложно, – улыбнулась она, легонько сжав мою ладонь пальцами. – Пойдем или еще немного отдохнем?

– Нику нас в суп кинет, – ответил я, заставив Сакуру рассмеяться. – П-пойдем уже.

Вернувшись, мы продолжили помогать другим в готовке. Сакура устроилась на стуле рядом с Нику и о чем-то негромко болтала с примарой, а я, пользуясь моментом, сунул в карман, завернутый в промасленную бумажку, бутерброд. Месяц, увидев это, слабо улыбнулся и кивнул, заметив, что я напрягся. Конечно, я понимал, что нихил никогда не сдаст нихила, но улыбка у Месяца вышла слишком уж обреченной и жалкой.

Он сидел на табурете рядом с Лапкой и Фиалкой и помогал девочкам натирать специями мясо. Натирать следовало тщательно, чтобы соль и приправы проникли внутрь, размягчили мясо и сделали его сочным и вкусным. Однажды Ратто осерчал, что ему подали слишком жесткое и сухое мясо на ужин и лишил всех, кто работал в тот день на кухне, завтраков и обедов на неделю. Поэтому, чтобы не повторять ошибку, Нику ставила на это ответственное место тех, кто точно не мог напортачить.

Ровно в шесть мы отложили все дела и толпой двинулись в гостиную, где должен был пройти ритуал Жребия, а следом за ним и ритуал Посвящения. Месяц, шедший позади всех, еле шевелил ногами и мне пришлось его поторапливать, пока Унаги или Ратто не рассердились.

А около дивана уже стояли новенькие, которые удивленно разглядывали собравшихся обитателей Комнатки. Сейчас они могли смотреть в глаза примарам, но возможно после ритуала им придется, как и нам, навеки опустить голову, пока примар не разрешит.

Ратто, стоящий рядом с Телевизором, поднял руку, призывая всех замолчать. Нику осторожно поставила на низенький столик позеленевшую чашу и отошла в сторонку, а я завороженно смотрел за тем, как Ратто, с ловкостью фокусника, вынимает откуда-то из-за спины орешек со своим именем. Далее последовали знакомые мне слова, которые примар произносил нараспев, и обязательный надрез ладони, в которую потом ложился орех, пропитываясь кровью. После ритуала орехи становились чистыми, как и до него, словно вода Судилища смывала кровь без остатка.

– Если мне суждено уйти, я уйду. Уйду молча и с достоинством. Без обид на братьев и сестер, – сказал Ратто и бросил орех в чашу. Так же поступили и остальные примары, а потом нецесы и нихилы. Когда подошла очередь Месяца, я невольно вжал голову в плечи. Голос нихила дрожал, а губы были белее снега. Его орех с тихим стуком упал в чашу, а на лице Ратто появилась загадочная улыбка.

– Если мне суждено уйти, я уйду. Уйду молча и с достоинством. Без обид на братьев и сестер, – собравшись с духом, без запинки выпалил я. Мой орех, не сильно испачканный в крови, полетел к остальным, а после Нику залила чашу до краев водой Судилища. Бидный Томори как-то обмолвился, что стоит испить этой воды, как душа твоя поблекнет и исчезнет, словно её и не было никогда. Ему, конечно же, никто не верил. Чего еще ждать от дурачка, как не новых сказок.

Из глубин к поверхности устремились тысячи пузырьков, будто кто-то развел под чашей огонь. Орехи задрожали и пошевелились. Жители Комнатки, затаив дыхание, следили за тем, как лениво перекатываются под водой кругляши, пока один из них не дернулся