Она крепко вцепилась в его руку и смотрела с надеждой, что вот он пришел и все будет хорошо.

— Это я виновата! Он меня оттолкнул! Я должна быть там, а не он!

Джамиля уже находилась в шаге от истерики. Игорь обнял ее, пытаясь успокоить, что заметил оперативник.

— А вы кто? — спросил он.

— Друг семьи. Готов оказать полное содействие.

В этот момент к мужчине в штатском подошел полицейский в форме.

— Один из очевидцев запомнил номер машины. Пробили. Авто из каршеринга. Оформлено на Риану Ахмади. Знаете такую?

— Да, — закрыв рот ладонями заплакала Джамиля.

В кармане брюк зазвонил телефон. Джама быстро его вытащила и увидела, что звонит Камелия. Она сразу же приняла вызов.

— Кама! — только начала она, но дочь ее перебила.

— Мама! — плакала девушка. — Прости меня, пожалуйста. Прости!

— Что случилось? — внутри Джамили все похолодело. Она еще утром привезла Алишера к Камелии.

— Прости меня. Я так виновата перед вами! Я не знаю, как так вышло! — рыдала в трубку она.

— Что?

— Я вышла с ними гулять в сквер рядом с домом. Я отвлеклась всего на пару секунд — Селинка закапризничала. Алишка был в зоне моей видимости, стоял у дерева и смотрел на белок. А когда я подняла голову, его уже не было. Он пропал. Я искала его везде, я вызвала полицию. Прости меня, мама.

— Что случилось? — насупившись, спросил друг мужа.

— Игорь, — не обращая внимания на полицейских, Джама повернулась к другу. — Наш Алишка пропал. Они были на прогулке. Это она! Риана забрала его.

— А охрана? Даниал приставил к вам охрану! — Игорь звучал строго и жестко.

— Я не знаю, — глотая слезы, ответила Джамиля.

— О чем речь? — громко спросил оперативник.

— Я вам сейчас все объясню, — заявил Игорь и увел полицейских в сторону.

А Джама, тем временем, обессиленно прижалась к стене и посмотрела на яркую лампу на потолке. Слезы текли ручьем, она глотала их и тихо молилась Всевышнему, чтобы он вернул ей мужа.

— Прошу тебя, помоги нам, — шептала Джамиля дрожащими губами. — Верни мне моих мальчиков, пожалуйста. Прошу, не забирай.

— Джамиля!

Услышав голос Зейна, Джама повернулась и заправила за уши непослушные пряди. Дойдя до нее, коллега остановился и опешил от того, что увидел. Джама была раздавлена, убита, растеряна.

— Я только узнал. Девочки из офиса выбежали, видели, как вас увезли. Тебе что-нибудь нужно?

— Хочу, чтобы нашли ее. Хочу засадить ее в тюрьму, — всхлипнула женщина.

— Кого? — нахмурился Зейн.

— Даник хотел меня спасти, — не обращая на него внимания, пробормотала она, глядя в одну точку. — Он меня спас.

— Твой бывший муж?

— Бывший? — глухо повторила она и обняла себя за плечи. — Нет, он мне не бывший. Мы помирились. Мы решили начать сначала.

И вновь Джамиля заплакала, а Зейн стоял напротив нее и сохранял субординацию.

— Знаю, это не самое лучшее место для такой правды, Джама. Но твой муж и есть наш инвестор.

— Что прости?

— Даниал просил не говорить тебе, но раз такое дело… Короче, он и есть тот самый спонсор, благодаря которому мы смогли расшириться.

— Как так? Объясни.

— Мы как-то пересеклись с Санди и она упомянула вскользь, что ты ищешь работу. Я ей сказал, что мы как раз хотим ввести жанр интервью на канале, и ты бы классно там смотрелась, но нам нужны инвесторы. В тот же вечер мне позвонил твой муж. Мы встретились, он сказал, что даст нам нужную сумму с условием, что ведущей будешь ты. Я так и хотел, но Даниал несколько раз повторил, что он это делает ради тебя, чтобы ты вернулась в профессию.

Джамиля прикрыла глаза. Наверное, она бы разозлилась, узнав об этом в других обстоятельствах. Но сейчас ей было невыносимо больно от того, что когда-то она первая его оттолкнула и сама предложила развод. Эта навязчивая идея взялась из ниоткуда и с каждым днем все сильнее въедалась в мозг, будто кто-то сверху ей бесконечно твердил, что Даниал виновен. Во всем виновен.

Джамиля проклинала себя за эти и другие мысли. Он ведь сказал недавно, что хотел бы повернуть время вспять. Она ответила, что это невозможно. А теперь думала только об этом. Еще яснее Джамиля сейчас понимала, что любила, любит и будет любить его всегда. Безгранично и безумно. И если нужно, она отдаст всё, только бы он жил.

Глава 45. Самая длинная ночь

Была уже глубокая ночь, а она так и не сдвинулась с места. Ей говорили, что надо поехать домой, переодеться, полежать, ведь у нее ушиб. Но она не могла. Не хотела. Слезы то высыхали, то по новой накрывали. И даже присутствие дочери не спасало.

— Мам, я боюсь за тебя, — сжав ее руку, тихо сказала уставшая, измученная Камелия. — Ты вся в крови. Тебе надо съездить домой, переодеться, поспать.

— Нет, — замотала головой Джамиля. — А вдруг я уеду, а папа очнется. Он проснется, а меня не будет рядом.

— Мам, папа в реанимации после операции. Он в коме. Ты же слышала врача, — голос девушки дрожал.

— Нет. Я не уеду. Даник скоро очнется. Он не любит больницы. Он испугается.

— Мама, прости меня, — Камелия сильно сжала ее пальцы,

— Езжай домой, доча, — повернув к ней голову, велела Джамиля. — Тебе нельзя волноваться и пугать Селин.

— Селин у свекрови. Она забрала ее на несколько дней, чтобы я была здесь, с вами.

— Хорошая женщина — твоя свекровь, — проговорила Джамиля в пустоту. — Бывают же хорошие люди, а бывают плохие, очень плохие…

— Мам, — даже сильная Камелия сдалась и почувствовала как скопившиеся в уголках глаз слезы обжигают и лишают самообладания.

— Она добилась своего. Соблазнила моего сына и мужа, украла внука, сбила Даника. Ее до сих пор не нашли?

— Нет.

— Игорь звонил?

— Нет.

— Почему она вцепилась в нас как клещ? — воскликнула Джама. Ее гнев нарастал, как снежный ком. — Из-за денег? Даник же предлагал ей много денег за Алишера, а она отказалась. Что этой сумасшедшей еще нужно? Может, придет и уже убьет меня? — напряженно процедила она сквозь зубы.

— Не говори так, — строго бросила дочь.

— Пусть сгниет в тюрьме, — тихо и зло отчеканила Джамиля. — А лучше… пусть сразу сдохнет.

Кмелия молчала. Чувство вины перед родителями было слишком сильным. А всё упиралось в банальный человеческий фактор: она отвлеклась на Селин, телохранитель на телефон. Считанные секунды — и Алишера уже нигде не было. Он даже не пикнул — видимо, узнал маму и с радостью пошел с ней.

— Господи, — сцепив