— А какое тебе дело? — подбоченилась она.

— Он мне нужен, — зло сказал он.

— При чем тут я? — удивилась Настя.

— Я бы хотел кое-что тебе объяснить, — чуть ли не с мольбой произнес Кравиц.

В легком изумлении от его тона, Настя кивнула.

— Лучше нам выпить, — сообщил Паша.

Заинтригованная Настя налила виски и протянула стакан продюсеру.

— Антон — очень важная деталь сложного политического механизма. От того, как он себя ведет, зависит будущее многих людей. Сейчас он ведет себя неправильно. Надо его отвлечь, и сделать это можешь только ты.

— Как? — расхохоталась Настя. — Вовремя закричать: «Смотри, птичка!»?

Кравиц вздохнул.

— Он должен влюбиться в тебя.

— Да ты что? И как же мне его заставить? Приставить к его голове пистолет?

— Ты знаешь как, — пристально глядя на нее, ответил Паша.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Настя.

— Я знаю о тебе все, — заявил он. — И о твоей семье.

Настя долго и внимательно смотрела на Кравица.

— И ты во все это веришь? — спросила она.

Тот усмехнулся:

— Не могу не верить. Я такой же, как вы.

У Насти заколотилось сердце. В душу полезли самые нехорошие предчувствия.

— Забудь об этом, — сказала она.

— У тебя контракт, — напомнил он.

— Контракт? — Настя нахмурила брови. — Что ты имеешь в виду?

— Ты заключила со мной сделку, детка, — с грустной улыбкой сообщил Кравиц. — Я пообещал тебе воплотить в жизнь все твои мечты, а за это ты обязана во всем мне подчиняться. Ты подписала договор с дьяволом.

Он протянул руку, и в той невесть как оказались листки контракта, которые Кравиц и протянул ей.

Насте казалось, что в виски что-то добавили — снотворное, наркотик, яд… Комната расплывалась, она не могла разглядеть лица собеседника, духота душила, ладони и ступни горели…

— Соберись! — прикрикнул Кравиц и протянул ей стакан с виски.

Настя покорно выпила и неожиданно пришла в себя.

Она взяла бумаги, перелистнула страницы и в пункте «Обязан» прочитала все то, о чем говорил Паша.

— Но… — пробормотала она. — Этого не было в контракте… когда мы его заключали.

— Учись читать между строк, — расхохотался Кравиц. — Наверное, я подозревал, что ты недостаточно внимательна, так как спросил тебя, готова ли отдать душу за этот контракт. Помнишь? А что ты мне сказала? «Запросто!» Так что все по закону. Не придерешься. Слушай меня, стерва! — совсем другим тоном заговорил он вдруг. — Завтра в десять я жду тебя у меня в офисе. На сегодня хватит.

С этими словами он подошел к открытому окну, влез на подоконник и прыгнул наружу.

С воплем Настя подбежала к окну, но не увидела внизу тела только что бросившегося из окна человека. Лишь черный ворон летел прочь от Тверской. Настя приложила руки к лицу — оно горело. Села на краешек кресла и простонала:

— В какое дерьмо я вляпалась… Это ж надо было так… Бабушка меня съест…

* * *

А в это же самое время Саша лежала на узком диванчике в прохладном подвале, курила десятую сигарету подряд и бормотала:

— К черту любовь! На фиг это надо? Все! Завязываю!

Саша проснулась, нащупала телефон и посмотрела на часы — одиннадцать. Матвей должен был уйти час назад. Саша поднялась по лестнице и принялась колотить в дверь. Послышался топот и испуганный голос домработницы:

— Кто здесь?

— Света, это я, Саша! Открой дверь! — закричала пленница.

— А что вы там делаете? — поинтересовалась осторожная домработница.

— Света, мать твою, меня Матвей запер! Открой!

Света приоткрыла дверь — просунула в щель лицо, но Саша толкнула створку ногой, задев домработницу по плечу, и наконец выбралась наружу.

— Ой, Саша, что ж такое… — причитала Света. — Матвей ничего не говорил…

— Еще бы говорил — он ведь сам меня там закрыл! — вспылила Саша.

— Но… — растерялась Света, — зачем?

— Свет, а ты давно у него работаешь? — ответила Саша вопросом на вопрос.

— Ну… — задумалась та. — Года два…

— Не замечала за ним никаких странностей?

Света мрачно посмотрела на нее, задумалась, глянула на кулон с рубином и бриллиантами, который вчера подарила Саша, и наконец заявила:

— Пойдем на кухню. Есть разговор.

Но Саша сначала умылась, переоделась, вывалила из шкафа все вещи на кровать и только потом спустилась вниз.

Света уже сварила кофе, поставила на стол булочки, масло и джем, сняла рабочий халат и устроилась в кресле.

— Сначала я думала, что здесь секта, — сообщила она.

— Так, — кивнула Саша.

— Иногда по ночам в доме собирается… много всяких, — с загадочным видом продолжала Света.

— Свет, не тяни резину! — вспыхнула Саша. — Что за «всякие»?

Домработница задумалась.

— Понимаешь, Саш, я толком объяснить не могу. Вроде люди как люди, только у всех глаза страшные, лица недобрые, и ведут они себя как-то не по-людски. И потом, после них всегда чисто.

— Что ты имеешь в виду? — опешила Саша.

— Ну, когда у людей бывают вечеринки, то потом обычно приглашают еще уборщицу через агентство, — понизив голос, сказала Света. — А после этих чисто, как в музее, — как будто они сами все за собой убирают. А если и правда убирают, значит, есть что скрывать. И один раз… — Она легла грудью на стол и прошептала прямо на ухо Саше: — Я нашла перья в крови…

— Что?! — ахнула Саша.

— Да, да, нашла перо в крови — оно прилипло к дивану, а они, наверное, не заметили…

— То есть…

— Жертвы…

Саша оттопырила губу и покачала головой.

— Н-да…

— Я испугалась и даже хотела уволиться, — говорила Света. — Думала, затащат в секту, потом квартиру отберут, а меня в подвале замуруют. Но он мне жалованье прибавил, и я осталась. А где я еще такую работу найду? И еще… еще сюда эта ходит…

— Какая эта? — насторожилась Саша.

— Ну… сестра его, что ли… — Света сделала гримасу, означавшую, что «эта сестра» — крайне неприятная личность. — Наглая такая! «Подай» да «принеси», как будто я официантка! И над Матвеем она всегда издевается — все у него не то. Вечно подкалывает, а он злится.

— А ты уверена, что она его сестра?