Света пожала плечами.

— Он сам так и сказал: «Ко мне сестра придет». И еще заплатил за сверхурочные и, как он сам сказал, за моральный ущерб.

Саша усмехнулась:

— А был ущерб?

— Да она мне всю душу вымотала! — воскликнула Света. — Заставила свою комнату с ванной заново мыть, послала в магазин за свечами — пятьдесят штук потребовала! А потом еще с полдороги три раза назад возвращала — то одно забыла, то второе… Ведьма какая-то!

— «Какая-то ведьма»… — пробормотала Саша. — Очень интересно…

— Вообще-то, по контракту я не имею права никому говорить ни о чем, что происходит в доме, — добавила Света. — Только вы такая милая, — Света еще раз взглянула на кулон, — что вам, наверное, лучше знать обо всем.

— А ты что, в самом деле контракт подписывала? — удивилась Саша.

— Ну да, — кивнула Света. — Договор о найме.

— Слушай, а он еще кого-нибудь в подвале запирал? — поинтересовалась Саша.

— Нет. — Света покачала головой. — Там только эти собираются. Я там перо-то и нашла.

Саша взглянула на часы и поняла, что Настя должна была заехать за ней два часа назад. Разозлившись, Саша набрала номер сестры, но та не брала трубку. Саша звонила еще и еще, пока Настя наконец не ответила:

— Саш, не могу сейчас говорить, у меня проблемы…

— У тебя проблемы? — вскипела Саша. — Детка, это у меня проблемы!

— Саш, у меня очень большие проблемы, поверь мне… — устало произнесла Настя.

Но Саша уже впала в ярость, и остановить ее мог только всемирный потоп:

— Ты кукушка, а не сестра! Один раз я тебя попросила о чем-то…

— Один раз?! — заорала и Настя. — О чем ты говоришь? Да я у тебя на побегушках!

— На побегушках?! Ты ради меня пальцем не пошевелила!

— Дай я тебе объясню… — настаивала Настя.

— Не нужны мне твои объяснения! Пошла к черту! Все!

Саша отшвырнула трубку и положила руку на сердце, которое нещадно билось о ребра. Ей так нужна была поддержка, помощь! Так хотелось, чтобы кто-нибудь бросил все дела и помчался спасать ее от бед! А у родной сестры, видите ли, не нашлось времени! Проблемы у нее… Какие у нее могут быть проблемы?

* * *

Настя приехала к Кравицу ровно в десять. Ей открыла пожилая домработница, похожая на борца сумо, впустила в гостиную, где Настя и прождала около двух часов. Наконец Кравиц соизволил ее принять. «Борец сумо» проводила Настю в кабинет, где она сразу уставилась на огромные шкафы, забитые бумагами.

— Садись, — Кравиц кивнул на кресло напротив стола. — Вот, новые поступления… — похлопал он по стопке бумаги. — Реалити-шоу… Обожаю шоу-бизнес! Представлена вся палитра: тщеславие, алчность, гордыня, зависть, прелюбодеяние…

Настя закурила.

— Мне бы не хотелось видеть тебя такой отчужденной, — с издевкой произнес Паша, пересаживаясь поближе к ней. — Для успеха нужно сотрудничество, а не покорность.

— Я раздавлена. Унижена. Я боюсь, — глядя ему в глаза, сказала Настя. — Теперь, когда ты услышал то, что хотел, мы можем избежать киношных прелюдий, в которых зритель проникается ненавистью к негодяю и сочувствием к героине?

— Извини, нет, — расхохотался Кравиц. — Без этих игр жизнь становится невыносимо скучной. Так что тебе придется выслушать все, что я хочу сказать, ради того, чтобы увидеть, как ты меня боишься и ненавидишь.

— Глупо, — Настя пожала плечами.

— Как и секс. — Он развел руками. — Глупо, но приятно. Так вот, я не хочу, чтобы ты сидела здесь с кислой миной — это во-первых. Не только потому, что выражение отчаяния на твоем лице портит мне настроение. Нам надо подружиться — ведь ты же не рассчитываешь, что один раз сделаешь мне большое одолжение и на том все закончится?

Судя по ужасу, промелькнувшему в глазах Насти, именно на это она и рассчитывала.

— Ты моя с потрохами, — ухмыльнулся Паша. — Если ты будешь умницей, у тебя будет возможность выйти на пенсию и провести остаток дней на нашей грешной земле без моего участия. Ты умрешь своей смертью, в своей постели и только потом отправишься в царство Сатаны. Знаешь, смешно устроена жизнь — одни грешат просто так, а другие делают это за деньги. Ты вот никогда не думала, почему одни расплачиваются за не такие уж значительные грехи, а другие, совершив страшные преступления, доживают свой век в достатке и покое? Что одних пожирают смертельные болезни, несчастья, одиночество, а другие, уничтожив, к примеру, тысячи ни в чем не повинных евреев, лет в девяносто умирают где-нибудь в Швейцарии, в окружении сиделок, любящих родственников и скорбящих друзей? Думала?

— Нет! — рявкнула Настя.

— Тише, тише… — утихомирил ее Паша. — Одни грешат от глупости, а потом, еще от большей глупости, раскаиваются, и их съедает совесть. Совесть безжалостна — она прожигает дыры в душе, а тело покрывается язвами и опухолями. Другие делают это по работе и получают… компенсацию. Я могу пообещать тебе все, что угодно, — и мне ничего не стоит это исполнить… Я хочу, чтобы ты поняла, приняла и… полюбила то, что делаешь… Или ты хочешь в ад? Прямо сейчас?

— За что мне в ад? Я ничего не сделала! — воскликнула Настя, которая с ужасом поняла, что готова разрыдаться.

— Детка… — Паша с тоской посмотрел на нее. — Ты продала душу за успех.

— Но я же не знала! Я не поняла твоих дурацких намеков! Это против правил!

— Ты права, — кивнул Паша. — Только попробуй доказать. В лучшем случае, ты проведешь в аду пару десятков лет, после чего тебя переведут в рай, но, ты же понимаешь, для этого тебе придется умереть. Если ты на это готова, могу устроить прямо сейчас…

— Но почему я?! — Настя всплеснула руками. — Почему не какая-нибудь стерва, которая действительно готова продать душу дьяволу за то, чтобы ее показывали по телевизору?

— Потому что с тобой мы сделаем великие дела! — Глаза у Паши заблестели. — Я так долго стремился к этому! Ты — уникальна! Ведьма, которая не хочет быть ведьмой… Наивная, глупая, доверчивая идиотка… Ведьма, которая верит в справедливость… Ха-ха-ха! Ладно, давай перейдем к делу, а то мы и правда заболтались. Ты зачаруешь Антона, отвлечешь его от дел — главное, чтобы он не был готов к сделке с Россвязьтрастом.

— Ну, ты и интриган… — усмехнулась Настя.

— Мне не нравится этот мир, и я делаю все, чтобы он прекратил свое жалкое существование, — ответил он.

— Ой-ой-ой… — отозвалась Настя. — А как же бог?

— Именно из-за него разрушение мира — такая канитель, — хмыкнул он. — Но мы опять отвлеклись. Задание у тебя проще пареной репы: Антон должен влюбиться в тебя до беспамятства. А для того, чтобы этого добиться, большого ума не надо.

— Просто влюбиться? — уточнила Настя.

— Просто влюбиться, — подтвердил он. — Любовь, детка, — страшная разрушительная сила.