В памяти Розалин невольно всплыл слюнявый поцелуй с Кайлом, а потом Лиз, кружащаяся в танце с симпатичным молодым человеком. То есть подруга сейчас говорит о…

– А ты знаешь? – уточнила Розалин.

– Я встречалась еще пару раз с тем парнем с вечеринки, Тоби Гордоном, – заявила она.

– И что?

– И он провел мне пару уроков анатомии, – смущенно улыбнулась Лиз.

Розалин от изумления даже рот открыла.

– Что? – пожала плечами подруга. – Я тоже замуж не собираюсь.

– Так наверное, в этом все дело! – догадалась Розалин, вскочив со стула. – В отличие от Кайла, Алекс считает неприличным предлагать мне…

Она сделала несколько шагов по кухне, обдумывая эту версию.

– Вопрос в том, Линн, чего хочешь ты, – заметила Лиз, возвращаясь к готовке. – Ты любишь его?

Любит ли она Алекса? Этот вопрос в голову Розалин не приходил.

– Не знаю, – сказала она и раздраженно добавила: – Что вообще такое любовь?

– Ну а как насчет страсти? – деловито спросила Лиз. – Хочешь, чтобы он тебя поцеловал?

Розалин вспомнилось, как Алекс дымил всю дорогу до Розовой улицы, и сморщилась. Вряд ли такой поцелуй был бы приятным. Хотя тихий голосок подсознания нашептывал, что прежде, чем отказываться, стоило бы проверить…

– Не знаю, – снова признала Розалин. – Но вообще-то поцелуи в браке не главное!

Лиз фыркнула.

– Ты слишком рационально рассуждаешь, – заметила она. – Доверься своим чувствам, прислушайся к сердцу!

Розалин уставилась на подругу, которая принялась чистить картошку, и заявила:

– Ничего более нелепого в жизни не слышала!

Лиз прыснула со смеху.

– Как ты мне говорила? Ты неподражаема!

Розалин продолжила ходить по кухне.

– Это не смешно! Это серьезная проблема! Если я откажу ему, как мы будем дальше работать вместе?

– Если ты будешь с ним честной, – сказала Лиз, на минуту прервав свое занятие, – то ему придется принять любое твое решение. Но для этого тебе надо быть честной самой с собой.

Розалин не знала, что ответить на это. Она чувствовала себя так, словно ей предлагают сдать экзамен, к которому она не готова. И внутри поднималась паника при мысли об этом.

– Знаешь, тебе не нужно решать прямо сейчас, – сказала Лиз, видимо, заметив ее состояние. – Лучше помоги мне с ужином.

Она отошла, сняла с крючка второй передник и подала его Розалин.

Ну что ж. Готовить и то легче, чем разбираться в своих чувствах к Алексу.

***

Ночью Розалин не могла уснуть. Ей было душно, несмотря на открытое окно. Подушка вдруг оказалась твердой и неудобной, а едва пробивавшийся сквозь шторы лунный свет слепил глаза.

Розалин прочла множество книг, в некоторых из них довольно подробно были описаны отношения между мужчиной и женщиной. Но вот о любви мало что можно было из них понять.

Яркая, сжигающая душу страсть, отчаянное желание – это совершенно не про нее и Алекса. Розалин вообще сомневалась, что способна на такие чувства. Рассматривать любовь как плотское удовольствие она считала чересчур примитивным.

Была еще жертвенность, когда ты готов на все ради другого, но Розалин ввязалась бы во что угодно и ради Лиз или Джона. Это называется дружбой.

Неземное, волшебное чувство, описанное в более возвышенных тонах, не имело отношения к Алексу, такому живому и настоящему. Розалин не верила в романтические сказки. Она вытащила из тела Алекса пять пуль, какая уж тут романтика!

Так кто он для нее?

Друг и соратник.

Достаточно ли этого, чтобы он стал ее мужем?

***

– Папа, мне сделали предложение выйти замуж, – говорила Розалин в трубку.

Она всегда звонила отцу в воскресение. На этот раз она хотела позвонить раньше, но потом решила, что повод не настолько значительный, чтобы нарушать традицию и волновать его.

– Замуж? Кто? – удивился Филипп.

– Александр. Я рассказывала тебе о нем.

– …

– Скажи что-нибудь! Ты против?

– Я, конечно, не в восторге… Ты любишь его?

Да что они заладили!

– Я не знаю. Это слишком сложный вопрос!

Она услышала, как отец рассмеялся.

– На самом деле нет. Это очень простой вопрос. И если ты не уверена, то ответ на него: нет.

– Думаешь? – переспросила она. – Но ведь ты сам добивался маму два года! Значит, она тоже не была уверена!

– Она считала, что я слишком молод для нее. И мне пришлось доказывать, что я уже не мальчик. А сколько лет Александру?

– Ммм… Точно не знаю. Наверное, около тридцати.

– Многовато!

– Зато ему известен секрет живой воды. Я доверяю ему как себе. И нам все равно предстоит провести вместе много времени, – перечисляла Розалин.

– Это не повод выходить за него замуж, Роззи! Что-то должно быть между вами кроме «нам предстоит провести много времени вместе»!

– Значит, ты думаешь, что мне не стоит…

– Я думаю, не стоит торопиться. Дай себе время понять, что ты его любишь. Или принять тот факт, что это не так.

***

Прошло уже десять дней с тех пор, как Алекс сделал ей предложение, но легче не стало: Розалин по-прежнему ни в чем не была уверена. Эта задача оказалась ей не по зубам, она так и не нашла правильный ответ.

Порой она думала, что стоит согласиться, и даже назвала бы десяток причин, почему. Одна из них состояла в том, что так будет проще: не нужно мучительно объясняться, беспокоиться, как жить дальше. Может быть, их брак – вовсе не плохая идея…

Но потом она понимала, что просто боится. Боится реакции Алекса на отказ, боится, что несмотря на свои слова, он уйдет из Экскалибура, боится, что все рухнет. Даже такой неискушенной в любовных делах девушке, как она, было ясно, что выходить замуж из страха – провальная стратегия.

– Чудная ты в последнее время, Линн, – сказала ей Мередит, когда они вечером скатывали бинты. – Где-то в облаках витаешь.

Смена уже закончилась, и остальные медсестры, кроме дежурных, разошлись. Розалин не торопилась домой, там над ней висела неразрешенная проблема, поэтому она вызвалась помочь Мередит с бинтами. А теперь сидя в полутемной сестринской при свете одинокой лампы, Розалин произнесла:

– Мне сделали предложение о замужестве.

Мередит покосилась на нее.

– Тогда все ясно, – сказала она. – Ты так добивалась этой работы, а теперь придется ее бросить. Я бы тоже расстроилась.

– Почему бросить? – возмутилась Розалин.

– Обычное дело, – пожала плечами акушерка. – Мужья не любят, когда жены работают. Тем более в больнице!

– Что за вздор! – нахмурилась Розалин. – Да ты и сама замужем, разве нет?

– Да, – вздохнула та. – Вроде того. Я была замужем.

Розалин не сводила с нее глаз, и Мередит рассказала:

– Моя мать всю жизнь была повитухой, она научила