бог Сарон отметил тебя своим даром познания, они предпочтут видеть тебя рядом с собой, а не со мной.

У меня внутри все дрожит после этих слов. Это мой реальный шанс освободится от Реигана. И он выкладывает мне об этом без обиняков, будто вовсе не опасается, что я воспользуюсь этой информацией.

– Я этого не допущу, Анна, – припечатывает он, видимо, прочитав мои мысли.

– Но у нас нет детей и формально я могу просить о разводе. Три года прошло…

Я заявляю это в открытую, как сделал он сам. Но мои слова повисают в воздухе. Реиган слегка приподнимается на подушке и морщиться от боли, но его взгляд вспыхивает такой решимостью, что я сглатываю. Когда я думала быть честной, я не рассчитывала на такой урон для собственной храбрости. Меня колотит от страха только из-за взгляда этого человека – сурового, говорящего: «Нет, Анна, все будет так, как хочу я».

– Почему ты так сопротивляешься? – тихо, но довольно напряженно спрашивает он. – Я тебе настолько неприятен? Ты не помнишь прошлого, но отвергаешь саму мысль оказаться в моей постели. Чего ты добиваешься? Мое терпение не железное.

– Мое тоже.

Он удивлен.

Его бровь снова изгибается, а уголок губ приподнимается.

– Мы не на равных, Анна.

– В этом вся проблема.

Он явно не понимает, а я устала пытаться сглаживать углы.

– Я хочу быть равным партнером для мужчины, который будет рядом со мной. Которого я буду любить. И который будет любить меня. Но дело даже не в этом. Я человек, ваше величество. Как и вы. Как и все вокруг. И, к вашему сожалению, у меня есть желания, стремления и мечты. Я не собираюсь класть себя на алтарь материнства, просто потому что я женщина. Я медик, врач. Это дело моей жизни. Не собачонка, которую заводят, и о которой заботятся. Не домашняя клуша. И не нежный цветок. Я личность, нравится вам или нет.

Тишина.

Взгляд Реигана сдирает с меня кожу. Он пропускает сказанное через фильтр своего мировоззрения, местного уклада, предрассудков и нравов. Император Эсмара вряд ли дойдет до понимания подобного равенства. Всю жизнь он не видел от женщин никакого толка, кроме удовлетворения его потребностей.

– Нравится мне или нет? Скорее, нет, – произносит он. – Почему-то боги суровы ко мне. Твои желания еще хуже желаний Антуанетты. Все сильно осложняется тем, что раньше я не испытывал к тебе ничего.

Клянусь, внутри меня взрывается многотонная бомба, на мгновение обостряются все чувства. В груди так горячо, что это похоже на сердечный приступ. Нужно хоть как-то успокоить биение сердца, пока я не умерла во второй раз.

– А теперь? – спрашиваю я.

Зачем-то.

Не спрашивать было бы проще. Не знать – это панацея от любых сердечных мук. Но я не из тех, кто отсиживается в уголочке. Черт бы побрал мое упрямство…

– Теперь я тебя хочу, Анна. В свою постель и в свою жизнь.

– Меня зовут Нина, – говорю я почти на автомате, потому что именно в этот момент слишком сильно царапает то, что он называет меня другим именем. – И мне сорок семь лет, – а за это я готова себя ругать, потому что для Реигана я слишком стара, и пытаюсь отвратить его намеренно. – Мы с вами из разных миров. Мне жаль, что я не соответствую вашим критериям идеальной жены, но мне придется за себя бороться.

– Ты соответствуешь.

Его взгляд плавит все мои мысли.

Переминаюсь с ноги на ногу, ощущая себя страшно раздетой, будто стою перед мужем и вовсе без исподнего.

– Если я позволю тебе поговорить с Нейтаном, что ты ему скажешь? – вдруг спрашивает Реиган.

– Не знаю.

– У тебя пара минут, чтобы принять решение. Если скажешь, что подчерпнула знания в Саореле, он поймет, что ты лжешь, но отвяжется от тебя. Если скажешь что-то другое, и он захочет дать тебе защиту Ордена и оградить от меня, мне придется с ним воевать. Это равносильно тому, чтобы воевать со всем миром разом. Эсмар ослаблен, и я погибну. Но я никому тебя не отдам, Анна. Не задевай мою гордость, если не хочешь, чтобы этот мир погрузился в хаос.

Чертов осел.

– Дешевая манипуляция, – рычу я.

– Скорее, угроза, – лаконично и беззлобно отвечает он.

– Хорошо, я готова поговорить с магистром, – цежу сквозь зубы, не желая признавать себя снова в проигравших.

Я слишком часто оказываюсь в категории неудачников, когда начинаю спорить с Уилбергом, и это злит. Впрочем, утешает только то, что на скамейки запасных я не отсиживалась ни разу.

– И правда готовы поставить все на кон? – спрашиваю сердито. – Вы можете просто отказать ему во встрече со мной.

– Могу. Но мне хочется тебе верить, Анна. Доверять. И ты кажешься мне довольно разумной, чтобы принять верное решение.

– Это называется, не оставить выбора. Загнать в ловушку. Слишком похоже на шантаж, ваше величество.

– Лидирующая позиция, – сквозь усмешку отвечает он.

Черт бы его побрал с такой логикой.

Глава 27

Магистр Нейтан Орлей выглядит человеком, в котором живет очень цепкий и ледяной ум. Его взгляд буквально приваривается ко мне, едва я прохожу в комнату в обществе Элизабет, капитана Эрта и герцога Бреаза.

– Рад снова видеть вас, ваше высочество, – льдистые глаза магистра ничего не выражают, а голос сух и монотонен. – Я впечатлен вашим замком. Слышал, что он стар, но не знал, что вы занялись его обустройством.

Магистр склоняет голову, и я тоже киваю. В общении с ним мне придется взвешивать каждое слово. Мы с ним были знакомы в прошлом, а это осложняет ситуацию.

Нейтан высокий, широкоплечий и жилистый. Для магистра очень молодой. Возможно, чуть старше Реигана. Черные одежды контрастируют с белыми волосами, блеклыми глазами и худощавым, узким лицом. Тыльные стороны его ладоней изувечены красноватыми свежими шрамами, и замечая их, я несколько напрягаюсь. Откуда эти раны? Похоже, что некоторые нанесены недавно, поверх других – заживших и белесых. Нейтан выглядит сумасшедшим религиозным фанатиком. Бывают такие жуткие люди, от которых мороз по коже.

– Рьен великолепен, – соглашаюсь я. – При дворе мне слишком тесно, а здесь есть простор.

Магистр не выказывает эмоций, принимая мой ответ. Можно подумать, я действительно добровольно сюда уехала, а не была с позором