главному инженеру о том, что нужно и что не нужно сообщать в случае появления новых хозяев завода. В каждом из этих разговоров Роман аккуратно выдавал четко дозированную информацию, ни словом не обмолвившись о своем местоположении. Он отсутствовал до обеда, и все это время Паша с Марком занимались приданием их новому убежищу более-менее жилого вида. Опасения Санька в общем не оправдались: дом оказался в весьма приличном состоянии, а на исправление таких мелочей, как поддув из-под рассохшихся оконных рам или слегка перекосившаяся входная дверь, потребовалась всего пара часов. Гораздо больше хлопот доставила генеральная уборка, без которой было никак не обойтись. Мытье полов, вытряхивание пыльных половиков и покрывал, отдраивание посуды, основная часть которой почему-то оказалась не убранной по шкафам, а выставленной на кухонном столе и изрядно помеченной продуктами мышиной жизнедеятельности, – за этими хлопотами незаметно пролетело дообеденное время, и, только когда скоротечный зимний день стал постепенно сменяться унылыми серыми сумерками, друзья вспомнили, что до Нового года всего ничего, а в приготовлении стола у них еще конь не валялся. К тому моменту Роман уже вернулся из города, поэтому Марк, быстро отсчитав из общака несколько купюр, сел в «семерку» и умчался к ближайшему магазину, о расположении которого им накануне предусмотрительно сообщил Санек.

Хлопотным, но в общем-то приятным делом обустройства их нового пристанища Паша занимался с удовольствием, потому что выполнение всех этих нехитрых операций помогало не вспоминать о событиях последних двух суток, отгонять видение кровавого нимба на ковре вокруг головы Самурая, забыть о мурашках, пробежавших по телу, от одного взгляда заталкиваемого в багажник Веселого. Марк, трудившийся на обустройстве дома с не меньшим азартом, наверняка тоже искал в работе спасение от тяжких воспоминаний и тревоги за будущее, и все же Пашу поражало, что его друг, всего два дня назад убивший человека и фактически ставший главным виновником вынужденного бегства всей троицы, так быстро вписался в их новую реальность, по крайней мере внешне забыв и об убийстве, и о нависшей над всеми опасности. Наблюдая за деловитой суетой Марка, слушая его привычные прибаутки и подколки, Паша безуспешно пытался заметить в друге хоть какие-то перемены, хотя бы легкие признаки страха, раскаяния, чувства вины или неуверенности.

Конечно, последние двое суток выдались напряженными – поспешное бегство обычно не располагает к коллективным рассуждениям, выявлениям крайнего и мучительным самокопаниям, – но все же Пашу удивляло, что они до сих пор почти не обсуждали события, произошедшие в кабинете директора лагеря и столь кардинально изменившие жизнь каждого, словно эта тема стала для них негласным табу. Лишь в придорожном кафе, в котором они остановились позавтракать ранним утром после непрерывной ночной езды, Роман, с аппетитом уплетающий яичницу, вдруг перестал жевать, оторвал взгляд от своей тарелки, пристально и как-то изучающе посмотрел на Марка и тихо произнес:

– А ты крут, оказывается, нехилый кипеж замутил. От кого угодно, но от тебя не ожидал.

– А чего мне было делать? – так же спокойно возразил Марк. – Ты бы видел себя в тот момент. Ты ж быком пер. Ты вообще готов был с ним договариваться?

Роман, уже вернувшийся к своей яичнице, лишь коротко качнул головой, не поднимая глаз.

– Ну во, и я про то же. Ты от злости не соображал ничего, я же видел, сейчас залупаться начнешь, а у Самурая ствол, и чем бы все закончилось?

– Да все ты правильно сделал, – вмешался Паша. – Самурай готов был шмальнуть, я по глазам видел. Но я, конечно, тоже не ожидал от тебя… прифигел маленько.

Больше они к этому вопросу не возвращались, и сейчас, в предновогодний вечер, когда вернувшийся из города Марк выгрузил из «семерки» несколько объемных сумок, все трое, почувствовав наконец приближение праздника, дружно взялись за приготовление стола.

– Ну чего, мужики, – поднял свою кружку Роман. – Давайте проводим год. Хорошо он начинался, не мог, сука, так же хорошо и уйти.

Три кружки сошлись над столом с глухим стуком. Парни жадно набросились на еду – за всеми дневными хлопотами они не озаботились приготовлением обеда и к вечеру изрядно проголодались.

– Слушай, Ром, а «Макаров» самураевский ты куда дел? – поинтересовался Паша как бы между прочим.

– С собой. Все с собой – и «Макар», и «Ремингтон». Так что, если чего, – Рома заговорщицки подмигнул брату, – сможем держать оборону до подхода подкрепления.

– Стремно как-то, кто знает, сколько там всего за этим стволом числится.

– Если дело дойдет до того, что его придется использовать, – сказал Марк. – То будет похер, чего там за ним числится.

– Во, – Рома ткнул вилкой в сторону Марка. – Правильно мыслит. Так, руку не меняем. Марк – банкуй.

Выпили по второй, и беседа предсказуемо перешла к обсуждению самых насущных вопросов.

– Как думаешь, – обратился Паша к брату. – Долго нам тут тусить?

– Я уже сказал, по мне, так хоть вообще корни здесь пустить, – объявил Марк. – Мне тут с самого начала понравилось, а сегодня в магазе такую продавщицу увидал – чуть водку не уронил от волнения. Кольца на пальце нет – раз. Улыбнулась мне заманчиво – два. Подружки у нее, сто пудов, имеются – три. Завтра здоровье поправлять по-любому придется, вместе сгоняем, сами зацените. Здесь все до ума доведем, считай, у каждого по комнате своей будет, летом, опять же, рыбалка…

– Жить на что будешь, рыбак? – хмуро поинтересовался Паша.

– Херня, – беззаботно отмахнулся Марк. – Машины по городу ездят, сам видел, а где машины ездят, там они и ломаются, без дела не останусь. А где-то в центре, говорят, и рынок есть, так что два таких великих коммерсанта тоже найдут себе занятие по душе. Проживем как-нибудь.

– Как-нибудь, говоришь? – усмехнулся Роман. – Нет, парень, как-нибудь меня не устраивает.

– О, анекдот вспомнил про «как-нибудь»!

Когда Марк внезапно вспоминал очередной прикол, он всегда приходил в состояние восторженного возбуждения, и сейчас даже слегка подпрыгнул на стуле.

– Короче, подваливает мужик к бабе. Девушка, можно вас на минуточку? А много вы успеете за минуточку? Ну, так долго ли умеючи? Умеючи как раз долго. Ну ладно, я уж как-нибудь. Для как-нибудь у меня муж есть.

– Да, Паша, с таким банкующим мы рискуем сегодня послушать Ельцина на трезвую голову, – отсмеявшись, заявил Роман. – Давай ты, что ли, разлей.

Утолившие первый голод, на этот раз закусывали обстоятельно, не торопясь.

– А по поводу, Паша, твоего вопроса, думаю, две-три недели нам дома появляться не стоит.

– А что изменится через три недели?

– Я все-таки думаю, что про УБЭП Веселый блефовал, нет у него с ними никакой договоренности, не дадут они ему мой завод контролировать. Водочный бизнес весь под