Ты смотришь, и не веришь в то, что видишь, а главное – не хочешь верить. Просто не хочешь…

– Страшно? – подтянув меня и устроив на подушках рядом, поинтересовался князь, скользя пальцами по моему телу.

Я вздрогнула.

Почему-то посмотрела на его ладонь, потом вновь на князя.

Он взирал на меня с едва читающейся улыбкой на губах и… казался таким хорошим…

И это мгновенно напрягло.

Я даже не сразу осознала почему, а потом вспомнила торопливо-суетливую Малисент, и ее полные чувства вины слова: «В девятнадцать лет князь посетил наш дом, мы с юга, и определился с выбором – из трех кандидатур, выбрали меня. Я… обрадовалась. Такая честь – стать княгиней дома Даркан, и князь он такой… казался хорошим».

Ключевое слово – казался!

Именно ключевое.

Осторожно отстранившись, я села, придерживая полотенце. Куда девались остатки моей одежды, даже спрашивать не хотелось. Просто есть такие вопросы, ответы на которые знать как-то не особенно хочется, а если честно – вообще не хочется.

Я еще мне было некомфортно.

Странно, еще не так давно, на вопрос: «Кто хуже всех на свете?», я бы не задумываясь, ответила: «Вампиры». А вот теперь не отвечу. Хотелось бы ответить, но… не отвечу. Я просто уже видела тех, кто был хуже вампиров.

Один из них сидел рядом со мной.

И смотрел на меня все с той же насмешливо-покровительственной усмешкой, как смотрят на детей и… домашних животных. И князь уже обозначил, кем я являюсь для него.

– Нападение княжны Мортем так напугало тебя? – вдруг спросил Даркан.

Напугало? Не то слово. Мне проще было поверить в призраков, чем в то… чем стала княжна Мортем. Это было страшно. И это было жутко. Не то, чтобы я ранее недооценивала вампиров, я весьма высоко оценивала их смертоностность и уровень опасности, которую они представляют. Но княжна… У меня было такое чувство, такое странное и даже омерзительное чувство страха смешанного с отвращением. Как если бы волк в лесу вдруг превратился в огромного жука, теряя шкуру опадающими с него лохмотьями. Теряя свою принадлежность к животным, к теплокровным, к тем, кого я могла понять и принять.

И это было похуже змей.

Это было чудовищно настолько, что мой разум просто отказывался верить в это.

О мутациях вампиров мы знали. Разные расы, разные вирусы, разные условия проживания – вампиры были хищниками, идеально подстраивающимися под меняющиеся обстоятельства. Они подстраивались, выживали и… в конечном итоге доминировали. Всегда, неизменно доминировали. Не явно, не становясь непосредственными правителями, но искусно манипулируя марионетками, которых подпускали к власти. И убирая своих же марионеток, если те пытались переломить ситуацию.

Причем весь масштаб их власти как-то не осознавался до того момента, пока… я не начала работать в полиции. Счастье в неведении… Счастье просто в неведении… Наверное, я бы не хотела всего этого знать. Оглядываясь на прошлое, я понимаю так остро и отчетливо – мне действительно не хотелось бы этого знать. Меня вполне бы устроила такая версия гибели политиков, как – пьянство, случайность или авария. Она ведь даже не шла как официальная, так, на уровне слухов и сплетен, официально все всегда выдавалось красиво, торжественно, и лживо… Ложь льется потоком, и только правду приходится кропотливо собирать по осколкам собственного мировоззрения, мироощущения, миропонимания…

Потом накрывает шок.

Шок, осознавать, что вертолет не разбился при посадке – взорвался в воздухе. Шок, от понимания, что не было пьянства, не было даже тяги к алкоголю, и вдруг… Шок, от того, что кто-то может вернуться домой, поужинать с семьей, строить планы на завтрашний день, а потом вдруг внезапно сесть за руль автомобиля, мчаться на огромной скорости и врезаться в бетонный столб.

Но тайное действительно имеет свойство становиться явным…

Жаль что не всё тайное.

Так, например, я имела обрывочные сведения о том, что князья способны читать мысли, но не было никаких данных о том, что они способны приказывать на таком уроне, что приказ минуя сознание, воздействует сразу на подсознание, и человек выполняет команду, не в силах сопротивляться. И в свете данной информации я на многие события теперь посмотрела иначе.

Как собственно и на князя.

Он наблюдал за мной внимательными спокойными глазами, наблюдал молча.

Я бы с удовольствием так же молча ушла. Встала бы, и… а там лестница, двор, лес и напролом через лес…

– Прямо в объятия князя Мортема, – мягко предостерегающе произнес князь.

Я замерла. Нервно посмотрела почему-то на дверь, потом на дверь в ванную комнату – замки были сорваны на обеих, после на князя.

И вдруг подумала – то что он мне показывал, произошло восемьсот лет назад, сам он потомок, насколько я понимаю внук или правнук первого князя, а вот Навьену тысяча лет… Ну где-то около того.

– Да, Навьен служил еще моему прадеду, – сообщил князь.

Кажется, его откровенно забавляли мои рассуждения.

На всякий случай отодвинулась подальше… Я вообще бы встала, но на мне ничего не было… неприятное ощущение собственной беззащитности, впрочем, в отношении князя не сработал даже мой ИКР-13.

И я, правда, не хотела бы ничего знать, но… работа в полиции накладывает отпечаток на любую личность, в результате я спросила:

– Итак, то есть на данный момент существуют князья, простые вампиры и… – вспомнила отчима, и то, что я про него знала, – и энергетические?

– Эмоционально выпивающие, – неожиданно пошел на контакт Даркан, и добавил непонимания в ситуацию. – Или, что будет вернее, потребляющие.

– Это вы энергетических называете эмоционально потребляющими? – не поняла я.

Даркан улыбнулся, очень мягко, очень притягательно и, кивнув, добавил деструктива в мою попытку создать логическую конструкцию:

– Они делятся на два подвида – потребители, и фермеры.

У меня чуть челюсть не отвисла.

– Фермеры? – что за бред.

– Ну почему же бред? – Даркан вальяжно откинулся на подушки, все так же глядя на меня с легкой покровительственной улыбкой. – Вампирское общество, в силу длительной продолжительности жизни, развивается несколько медленнее человеческого, но примерно по тому же пути. В данный момент у нас своеобразным образом заканчивается период феодальной раздробленности, и начинается консолидация. Следующим этапом станет абсолютная монархия. Но, как и у людей, у нас есть те, кто пошел по иному пути. У вас наиболее отсталыми были племена кочевников, у нас – это собиратели. Собиратели в свою очередь делятся на две категории – одни собственно кочевники, они кочуют из поселения в поселение, оставаясь в каждом пункте пребывания до тех пор, пока не израсходуют ресурс. И второй тип собирателей – фермеры. Они предпочитают оседать на одном месте, выращивая себе пропитание. Как твой отчим.