При всем этом сам князь, в человеческой, в смысле вампирской форме, был… притягательным. Против моей воли, он был очень притягательным – улыбка, взгляд, запах…

Я чувствовала себя как маленькая глупая рыбка, которая где-то на глубине океанической впадины, плывет себе на свет, и вдруг внезапно осознает, что это сияние, этот огонек, этот свет в конце тоннеля – это жуткая рыба удильщик с громадными челюстями и чудовищными острыми зубами!

Монстр неминуемой смертью выплывающий из темноты…

И вопрос, накатывающий вполне обоснованной безнадегой – что будет со мной?

Не то чтобы я с самого начала всего происходящего надеялась на какой-либо благополучный исход, но при имеющемся раскладе… оставалось надеяться только на смерть. Быструю. Достаточно быструю для того, чтобы напрочь исключить вероятность интимного акта с князем Дарканом.

Тихий стук в двери, я обернулась и посмотрела на вошедшего тысячника.

Навьен был безукоризнен, отстранен и холоден, как могут быть холодны только вампиры.

Обреченный взгляд на меня, и тихое:

– Княгине требуется посетить… салон красоты?

– Да, – мгновенно ответила я.

Несколько секунд он смотрел в мои глаза, затем сказал:

– Пошли.

Развернулся и вышел.

Я побежала за ним, как собачка, которой хозяин отдал приказ «Ко мне», оступилась на пороге и полетела бы носом в пол, но вампир поддержал, вмиг оказавшись рядом, и так же быстро отстранился, едва вернул меня в вертикальное помещение.

Внизу меня ждали вчерашние охранники и личный секретарь князя, который, едва я спустилась по стремительно восстанавливаемой рабочими лестнице, шагнул ко мне и произнес:

– Доброго утра, княгиня. Мне бы хотелось уточнить, по поводу вчерашних косметических процедур, и…

И я его не слушала.

Я стояла босиком на полу, и смотрела на рабочих, которые суетливо устраняли последствия вчерашнего погрома. Это были люди.

Ключевое слово «были».

Сейчас же на шее у каждого из них виднелись кровавые отметины – их обратили. Похоже сегодня.

– Заткнись.

Вдруг очень тихо сказал Навьен.

Я еще ничего не сказала, но видимо взгляд у меня был выразительный очень. И когда я перевела его на тысячника, он ожесточенно повторил:

– Просто заткнись.

Мне протянули серьги. Все те же – светлое серебро с сапфирами. Молча вдела в мочку уха.

Молча вышла вслед за Навьеном.

Молча спустилась по ступенькам, стараясь не наступить на места, где еще оставались потеки крови.

Молча села в автомобиль, устроившись на заднем сиденье.

Вампиры так же молча расселись, Навьен занявший кресло водителя, плавно тронулся, чтобы разогнавшись за несколько секунд, промчаться через открытые ворота, оглашая визгом тормозов и копотью шин, спуститься по дороге вниз с холма и резко сбросить скорость, едва мы подъехали к городу.

Это тронуло. Не знаю почему, и то что приехали к дому, в котором находилась моя квартира тоже.

А вот дальнейшее уже не трогало ничуть.

– За нами хвост, – произнес тысячник, взглянув в боковое зеркало.

И я вдруг поняла, что всю дорогу смотрела на него, только на него… вообще потеряв окружающее пространство, иначе слежку я заметила бы тоже.

– Серьги сними, – вдруг приказал Навьен.

Подчинилась безоговорочно.

Протянула было на ладони ему, но…

Навьен не смотрел на меня, напряженно вглядываясь в два догоняющих нас автомобиля, которым на всех окружающих было совершенно плевать – это утро, во дворе были мамы с колясками, дети, пожилые люди…

– Каиль, нас взорвут, – напряженно сообщил Навьен.

– Здесь?! – сорвалась на визг я.

– Ты не меняешься, – съязвил тысячник.

И мотор взревел.

Мы уходили на огромной скорости, нарушая правила, выходя на встречку, слетая с мостов, сломав ограду на эстакаде. Безумная скорость, повороты резкие настолько, что если бы не вампиры, я едва ли выжила бы в этой гонке, и абсолютно спокойный даже какой-то расслабленно-небрежно-равнодушный Навьен.

Автомобиль он вел так, словно машина была продолжением его самого – каждое движение выверено, каждый поворот руля просчитан, и педаль газа, вдавленная до упора.

И это успокаивало.

Его уверенность – она действительно успокаивала.

Тем неожиданнее оказалось услышать:

– На счет три.

Разворот, вонь паленой резины визжащих шин, и сломанная ограда моста, в момент, когда автомобиль сорвался вниз!

– Три, – спокойно произнес Навьен.

Словно мы сейчас не мчались навстречу смерти!

Дальнейшее смешалось в калейдоскоп ярких картинок и диких ощущений.

Рука Навьена, ухватившая меня поперек живота.

Рывок вверх.

Рухнувший вниз автомобиль.

Яркая вспышка взрыва.

Волна обжигающего жара.

И мой потрясенный взгляд на тысячника, который повис под мостом, одной рукой держась за бетонную балку, а второй держа меня.

– Серьги, – произнес Навьен, в ответ на мой потрясенный до основания всего моего мироздания взгляд.

– Что «серьги»? – прошептала я.

– Выброси, – вампир вдруг улыбнулся. – Просто выброси.

Я разжала ладонь, и две сверкающие сережки полетели вниз, искрясь в лучах солнца и обжигающем свете охватившего автомобиль огня.

Две сверкающие капельки безумия, в общей полной безумия картине.

Внизу на глубине оврага полыхает взорванный автомобиль, наверху раздается вой подъезжающих полицейских сирен, под мостом висят четыре вампира и я.

– Гады, прическу испортили, – посетовал тот, кто вчера обзавелся волосами цвета дикого индиго.

Это было сказано скорее с иронией, нежели с сожалением, а вот после вампиры переглянулись.

Горящий внизу автомобиль порадовал повторным фейерверком, что не удивительно – сверху в него пальнули чем-то вроде базуки. Взрыв был основательным, даже мост дрогнул.

– Уходим, – тихо скомандовал Навьен.

Говорить что-либо еще ему не потребовалось. Я, прекрасно понимая, что передвигаться под мостом явно не мое, обхватила его шею руками, прижавшись к вампиру. Поняла, что ноги будут мешать, и вцепилась в тысячника как мартышка, мартышкой же себя и ощущая.

В тот же миг вампиры начали свой забег с места преступления, если передвижения в стиле «горилла прыгает по деревьям» можно классифицировать как «забег».