Руны и истощение сделали свое дело. Занесли его внутрь. В холле пахло травами, карболкой и еще чем-то неуловимо больничным. Нас тут же встретила строгая женщина в белом чепце и переднике — видимо, старшая сестра или кто-то вроде того.

— Чем могу помочь? — спросила она сухо, окинув нас оценивающим взглядом с ног до головы. Наш походный вид — пыльная одежда, обветренные лица, усталость в глазах — явно не внушал ей доверия.

— Нам нужен главный врач, — сказал я ровно, стараясь придать голосу весомости. — Срочно.

Женщина поджала губы.

— Доктор занят. Очень много больных. Ожидайте или обратитесь к дежурному лекарю во втором кабинете нале…

— Семеновна, да что ж ты за человек такой! — раздался вдруг знакомый громогласный бас откуда-то сбоку. — Не видишь, кто перед тобой⁈

Мы обернулись. У стены, прислонившись к косяку двери, стоял не кто иной, как Степан Аркадьевич Разиньков, хозяин корчмы «Два Карася». Выглядел он несколько помято, видимо, заскочил сюда по своим делам или кого-то проведать.

— Степан Аркадьевич? — удивился я.

— Барон Кулибин! Иван Кречет! Храбрые мужчины, что вернулись из похода в Старый Город на далекий север!

— Ну, не такой уж и далекий, — усмехнулся я.

— Какими судьбами? — Разиньков широко улыбнулся, подходя к нам и крепко пожимая руки. — А я гляжу, знакомые всё лица!

Сестра Семеновна, услышав титул и увидев реакцию уважаемого в городе трактирщика, тут же изменилась в лице. Сухость сменилась подобострастием.

— Ваше Благородие! Простите, не признала сразу! Доктор… доктор сейчас освободится! Одну минуточку! Я мигом! — И она унеслась вглубь коридора, цокая каблуками.

«Ох, и старый лис, этот Степан, — подумал я с усмешкой. — Уже все новости знает. Слухи в этом городе распространяются быстрее чумы».

— Мог бы и не кричать на всю лечебницу про титул, — пожал я руку корчмаря в ответ.

— Да ладно, барон! Твой титул заслужен потом и кровью, а не за молоко и сало куплен. Ну, да не о том речь! Что стряслось, господа? — спросил Разиньков, понизив голос и с тревогой глядя на Митю, которого мы бережно поддерживали. — Вид у парня… нехороший.

— Долгая история, Степан Аркадьевич, — вздохнул я. — Вырвали из лап Шепота на том самом далеком севере. Вот, привезли к вашим лекарям на осмотр.

— С того самого Севера, что ли? — глаза трактирщика округлились. — Так вы… вы там взаправду были⁈ Я ж просто так брякнул! И вернулись⁈ И… людей спасли⁈ Я слышал… город гудит, но не верил, что вы зайдете так далеко!

— Как видишь, — Иван криво усмехнулся. — Вернулись. И спасли.

Степан покачал головой, цокнув языком.

— Ну, мужики… ну, герои! Искренне рад за вас! За всех!

В этот момент из коридора вышел высокий, худощавый мужчина в идеально чистом белом халате. Седые волосы аккуратно зачесаны назад, тонкие черты лица, умные, проницательные глаза за стеклами очков в тонкой оправе. Вид у него был усталый, но держался он с достоинством. Это, без сомнения, и был главный врач.

— Доктор Афанасий Захарович Бельский, — представился он, слегка кивнув. — Мне доложили… Барон Кулибин? Чем могу служить? Что с молодым человеком?

Я коротко обрисовал ситуацию: длительное нахождение в неизвестных условиях, сильное истощение, потеря сознания. Упомянул, что ментальное состояние было стабилизировано магом Скворцовым, который погрузил его в целительный сон, чтобы разум мог восстановиться.

Доктор Бельский слушал внимательно, кивая. Затем подошел к Мите, осторожно приподнял ему веки, осмотрел зрачки, прощупал пульс на шее, послушал дыхание, приложив ухо к груди.

— Физически… да, сильное истощение, обезвоживание, авитаминоз, — заключил он, выпрямляясь. — Тело на пределе. Но жизненные показатели стабильны. Что касается бессознательного состояния… Если мэтр Скворцов приложил руку, то я склонен ему доверять. Магия — не моя сфера, но я знаю, что иногда она творит чудеса там, где медицина бессильна. Этому юноше нужен покой, уход и, главное, — питание. Насыщенное витаминами.

Он прошел к небольшому столику у стены, взял бланк и перо и начал быстро что-то писать.

— Я выпишу общеукрепляющие отвары и настои, — говорил он, скрипя пером. — Но этого мало. Ему необходимы… назовем их «солнечные яблоки». Редкие мутировавшие фрукты. Раньше они росли в изобилии в старых садах к северу от города, но… — он вздохнул, — сами понимаете, эти сады давно заброшены и кишат всякой нечистью. Достать их сейчас — большая проблема. Но если бы удалось… Их сок творит чудеса с истощенным организмом. Витаминов и микроэлементов там столько, что могут на ноги поставить даже безнадежного больного. И нам бы в лечебнице они очень пригодились…

Старые сады… те самые, что и возле Хмарского? У меня там поля, правда, по словам Михалыча и крестьян, но, видимо, не только они под воздействием магии изменились.

Что ж, еще одна задача в копилку. Освоение Севера приобретало все более конкретные и жизненно важные очертания.

— Я вас понял, доктор, — сказал я, принимая выписанный рецепт. — Мы постараемся что-нибудь придумать с этими солнечными яблоками.

— Был бы вам очень признателен, барон, — Бельский устало улыбнулся. — А пока — покой, уход и прописанные микстуры. И надежда. Она иногда лечит лучше всяких снадобий.

Мы поблагодарили доктора, попрощались со Степаном, который пожелал нам удачи и скорейшего выздоровления Мите, и снова погрузили брата Ивана в повозку.

Обратный путь в Хмарское прошел в тишине, но теперь она была другой — не напряженной, а скорее задумчивой.

— Спасибо тебе еще раз, Саш, — сказал Иван, когда мы уже подъезжали к поместью. — Что съездил со мной. Помог… унять тревогу за брата. Пусть лекари и не сказали ничего нового, но… стало спокойнее.

— Это нужно было сделать, Иван, — ответил я. — Для тебя. Для него. Для всех нас.

В Хмарском жизнь кипела. Ремонтники и кровельщики трудились вовсю, стучали молотки, пахло свежим деревом. Крестьяне занимались своими делами — кто-то чинил инвентарь, кто-то перебирал привезенные запасы. Атмосфера была рабочей, но спокойной.

Оставив Ивана с братом на попечение Иши и Ольги, я, немного поразмыслив, направился прямиком к Скворцову. Маг сидел под своим любимым навесом, который теперь больше походил на летнюю беседку, и медитировал, или просто дремал — по нему не поймешь.

Я подошел ближе.

— Мэтр Скворцов? — негромко позвал я.

Он поднял на меня свои ясные синие глаза.