— Допустим. Что за взносы принято платить?

— Как и везде….

— Хм… сколько же с меня причитается? — иронично улыбнулся я, поглядывая краем глаза по сторонам.

Некоторые зэки начали подозрительно коситься в нашу сторону, следовало поторапливаться с допросом.

— Кроме одежды все, что получил на раздаче!

— Не жирно? Это все, чем я богат.

— В самый раз. Эти порядки не я придумал…

— Что собой представляет блок? Отдельно стоящее здание или часть комплекса с выходами в другие блоки?

— А ты что, собрался перевести себя в другой блок? — попытался хихикнуть Бригадир, но я незаметно достал заточку и слегка ткнул ему под ребра. — Что ты делаешь? С ума сошел…

— У меня выдались чертовски тяжелые дни, боров, и я не намерен тратить время на бесполезные уговоры. Я подумываю: а не проткнуть ли тебе легкое? А потом будь что будет. Мне нужны ответы на все мои вопросы. Сейчас же!

— Все коридоры круговые, — нехотя начал Бригадир. — Сообщения с другими блоками нет, разве что через систему вентиляции. Вход есть в лазарете. Если хочешь приобщиться к медицине, тебе нужно находиться по меньшей мере в полукоматозном состоянии, или сразу забудь туда дорогу.

— Охранник на входе говорил, что за паек проведет.

— Крыса?

— Да, Крыса. Он может это организовать?

— За бесплатно — нет. А вот за щедрую мзду легко…

— Другого выхода, кроме медицинского бокса, точно не существует?

— Не знаю, — скривил губы толстяк, отодвигаясь подальше от моего острия. — Говорят, рейдеры не раз пробирались в другие блоки. Но каким путем — понятия не имею.

— Как часто вас посещает вооруженная охрана?

— Крайне редко, тут же везде камеры наблюдения. Иногда приходит Маньяк со своими дуболомами.

— Для чего?

— Собирать взносы с Бригадиров, разумеется, — нехотя пробормотал толстяк. — Часть полученного он отсылает в нижний ад, Синюкам. Это наша общая плата за спокойствие.

— Когда Маньяк придет в следующий раз?

— Может быть, завтра, а может, через неделю. Если будет в настроении, что маловероятно, просто заберет взнос и уйдет. Хочешь знать больше, разговаривай с Маньяком.

— Крыса охранник или заключенный?

— И то и другое. Стучит начальству, позорит коллектив. Чтобы его не пришили за это, ему дали блатную должность. Ублюдка теперь не так просто достать…

— А что с поверхностью планеты? Там возможно выжить?

— Ты точно безумец! Никто и никогда не стремился наружу! Это выжженная дотла земля, на которой тебя поджидают мутанты и смертельные зоны загрязнения. А здесь жить можно. Тяни срок умеючи, пока он не кончится, а там, глядишь, и переведут на теплую должность. Куда-нибудь в коммунальное хозяйство, на хорошую зарплату. Никто и никогда не уходил с Ярости на волю, и никто не уйдет, это любой тебе скажет. Я, так уж и быть, позабуду про пару царапин и несколько синяков на своей шкуре, если ты вернешь все, что забрал у моих парней, и выплатишь откупные. Они, конечно, поднялись, но ведь ты сам виноват. Отработаешь долги, будешь у меня охранником вместо этих бездарей…

— Последний вопрос. Где заключенные, с которыми я сюда прилетел?

— Ты меня что, не слышишь? Ладно, черт с тобой, они в нижнем аду. Что им здесь делать?! Ты попал сюда по блату. Вероятно, твой покровитель настоял на смягчении условий содержания.

Спокойно встав с лавки, я кинул толстяку рулончик бинта.

— За причиненный ущерб. Лучше сразу забудь, что я здесь нахожусь, или готовься к худшему.

Я растворился в полутьме коридора, помеченного буквой «С». Там меня поджидал согбенный годами старик с безумными глазами и длинными спутанными волосами. Был он грязен и одет в старый комбинезон, висящий на нем, как на вешалке.

— Ты обидел Бригадира. Будь осторожнее, когда пойдешь спать, — стал бормотать старый безумец, тревожно озираясь. — Убей его первым или он убьет тебя! Жирный Хряк мстителен, злопамятен и никогда не прощает личных обид… Берегись врагов, притворяющихся друзьями. Беги сейчас, или синяя лихорадка сожрет тебя за полгода. Элита помогает праведникам…

Старик посторонился, с надеждой глядя на мой трофей. Подумав, я отдал ему банку с газировкой, решив, что информация того стоит.

— Помалкивай про то, что видел и слышал! — шепнул я старику. — Пускай остальные узнают о происшедшем от самого Бригадира. Если он, конечно, решится рассказать. Слабаки никогда не были в почете, и стая в первую очередь рвет подранка.

В коридоре бродили несколько громил. Они неприязненно поглядывали на меня, но не пытались остановить. Проходя мимо них, я поймал себя на мысли, что во мне страха нет, потому что для меня все происходящее сродни чему-то нереальному вроде тренажера или киберсимуляции.

«Это не может быть реальностью… — убеждал я себя. — Очередная проверка? Но с какой целью?»

Мой мозг услужливо подкидывал куски воспоминаний. В них я бегал с оружием по таким же коридорам и убивал таких же громил. Бред! Может, безумие так и начинается? Зачем командованию помещать меня в Имперскую тюрьму?

Догадка обожгла меня, словно кислота, наполнив душу надеждой. Ну конечно! Я совсем позабыл про Эпилон и лагеря специального назначения, где любили подобные тренинги. Экзамен близок, а может, это и есть последняя проверка перед выпуском? В этом случае я обязан пройти ее. Если меня с позором выпрут из подразделения «Зеленые береты», я автоматически попаду в действующую часть легиона, которую люто ненавидел, и тогда прощайте, мечты увидеть семью.

Прислонившись к стене, я обхватил голову руками.

Почему я так плохо помню собственное прошлое? Что эти сволочи сделали со мной? Может быть, выход в том и состоит, чтобы пройти тест, тогда и память вернется?

Одни лишь догадки, сводящие с ума.

— Проблемы, браток? Ломка? — Чернокожий бугай протянул мне коричневые соломины в целлофановом пакетике. — За пачку сигарет отдам пять криловых косяков из лучших на планете водорослей удовольствия. Есть дешевая дурь. Конечно, не супер, но сразу вставит. Если нет денег и сигарет, могу дать взаймы. Я Кайф.

— Оставь себе. — Я оттолкнул руку с наркотиками. — Мне ничего не нужно.

— Если передумаешь, приходи в девятую камеру! — Ни капли не обидевшись, он быстро спрятал наркоту от вездесущих объективов, взирающих на нас с потолка.

Пора было познакомиться с сокамерниками и осмотреть место, где мне предстояло пробыть неизвестное количество времени.

Камера, к которой я был приписан, представляла собой небольшое помещение с четырьмя выдвижными кроватями и монолитной парашей у дальней стены. На потолке вращался забранный толстенной решеткой вентилятор, гнавший свежий воздух, скорее всего, из общей сети магистралей, фильтрующих воздух с поверхности. На полу играли в кости два субъекта.