— Она действительно ужасна, — пробормотала я, еле сдерживая слезы, настолько прониклась теплотой к печальной истории Шадари и Дармара. — Яраати не заслуживает того, чтобы быть богиней. В её душе слишком много черноты.

— Однако она моя сестра, — проговорила Шадари. — Я люблю её. Или любила. Это сложно. Но сейчас не об этом. Братья все это время пытались найти меня, хоть какие-то упоминания обо мне, но те храмовники были уверены, что нанесли удар убийце амита, рассказали об этом людям, а когда узнали о подлинной истории — дали обет молчания, не желая пошатнуть веру людей в богов, ведь если боги убивают друг друга — кто им будет молиться? Эти храмовники заперлись в цитадели и решили, что искупят свою вину помощью нуждающимся. Насколько я знаю, ты была в этой цитадели, тайны в которой переходят из уст в уста хранителей, нигде не записываясь.

— Да, — подтвердила я. — Мне сказали, что мне нужно отречься от всего земного, чтобы узнать что-то о тебе.

Шадари кивнула.

— Всё верно. Даже братья так ничего обо мне не узнали, они доверяют Яраати. Устав от ожидания, они решили отомстить Амитану, погубившему их сестру. Они так думают, что это люди виноваты в моей смерти, точнее, амиты, ведь для них именно Дармар уничтожил меня. Все выглядело словно мой побег со свадьбы за Сердцем пустыни, а Дармар гнался за мной. Каждый трактовал эту историю со своей точки зрения: братьям Яраати рассказала, что убила Дармара после того, как он нанес мне удар, а люди посчитали правдивой историю храмовников. Храмовники же оберегают правду даже от моих братьев. Также вышел запрет на посещение пустыни посланниками, чтобы ни один из них случайно не нашел меня — они чаще спускаются в этот мир в отличие от братьев, которые остаются в стороне, сканируя пространство магией.

— И всё из-за лжи Яраати, — заключила я. — И теперь твои братья решили уничтожить Великих и весь Амитан?

— Весь Амитан, если Великие не докажут, что способны любить. Мои братья — не бездумные тираны, Лиля. Они хотят отомстить за меня, но не сделают этого, если Великие докажут, что они способны любить, что они не повторят “ужасный поступок” Дармара. Поиском девушек занималась Яраати, но я смогла вмешаться и указать посланникам Фархамиту-шиа и Миркаши-шиа на нужных мне девушек.

— Нужных вам? — нахмурилась я.

— Я ведь богиня любви, Лиля. Точнее, была ей, — Шадари вновь отвела взгляд и спустя несколько секунд вернула его. — Я вижу соединенные нитью сердца, пусть они даже находятся в разных мирах. Вам с Рейтаном суждено было полюбить друг друга. Я всего лишь применила немного магии, ускорив процесс вашими обоюдными снами.

Мои щеки тронул румянец, а Шадари нежно улыбнулась.

— Не стоит смущаться, Лиля. В любви нет ничего постыдного. Она — прекрасна.

— Прекрасна, — пробормотала я и нахмурилась. — Вот только Рейтан женился на другой.

— Женился ли? — многозначительно спросила Шадари, и я подняла на неё непонимающий взор. — Кто знает, Лиля. Хотя я боюсь, что Элея не справится. Илантри слишком скован и холоден, его сердцу нанесена ужасная рана, когда возлюбленная под действием магии своего посланника пыталась его убить... вряд ли он оправдает надежды моих братьев. Я надеялась на вашу с Рейтаном любовь, но и тут Яраати все предусмотрела.

— Предусмотрела?

— Когда я отдала тебе всю накопленную за многие тысячи лет магию, благодаря которой ты выжила, она все поняла. Тогда она подарила тебе кольцо, — взгляд Яраати метнулся к моей руке, — она надеялась, что ты воспользуешься им и отправишься в свой мир, не помешав её планам уничтожить Амитан руками наших братьев. Уничтожить вместе с Сердцем пустыни. Вместе со мной. Но ты оказалась сильнее и не воспользовалась кольцом так, как она хотела. Тогда она.

— ...подкупила одного из Великих? — догадалась я, вспомнив странную магию Халифа. Богиня кивнула. — Он пытался убить Рейтана, потом пытался уничтожить меня или совратить — и то, и то было бы на руку Яраати. Весь если бы удалось меня совратить, ваши братья бы окончательно разочаровались в любви.

— Да, — согласилась Шадари. — Ты все правильно думаешь. И именно он принес тебя сюда, заперев.

— Но почему ты не вышла отсюда, когда у тебя была магия в полном объеме, еще до того, как ты вытащила нас со Элеей из наших миров, когда отдал свою магию мне? Почему ты не сделала этого?

— Моя магия такая же пленница как и я. Мне удастся выйти только тогда, когда моя бессмертная сила будет освобождена из сердца. А я никогда не пойду на это, ведь это сердце — единственное, что защищает Амитан от жутких тварей, созданных моей сестрой, — эйфинов. Она дарует амиту силу, помогает возводить купола. Сестра слишком хорошо знает меня — я люблю людей, я ценю жизнь, поэтому никогда не пожертвую людьми ради своей свободы. Только купола спадут, и появятся сотни жертв.

— Она создала для тебя самую крепкую ловушку, — пробормотала я. — Это ловушка твоей совести и чести.

Шадари грустно улыбнулась и вдруг её лицо озарилось. Она посмотрела мне в глаза и вновь подлетела близко-близко, немного испугав меня.

— Но Лиля, кажется, ты сможешь выбраться! — Богиня взяла меня за руку. — Кольцо, Лиля! В нем магия Яраати. Ты сможешь создать резонанс магий, надавив на защиту Яраати с обеих сторон!

— Но как? — спросила я и посмотрела на свои пальцы, между которыми пробегали магические искорки. — Я совершенно ничего не умею.

— Я объясню, — произнесла Шадари. — Идем. Я видела, где проход — там защита должна быть более хрупкой.

Но уйти далеко мы не успели: проход открылся и в него шагнул Халиф. Чтоб его!

— Далеко собралась? — спросил у меня мужчина, склонив голову на бок. Я проследила взглядом за входом позади него: стена “съехалась”, и по ней побежали едва заметные магические импульсы. — Лилавати, что же ты такая непокорная? Послушалась бы меня, сейчас бы горе не знала. Нежилась бы в моей постели...

— Так может не поздно все вернуть, м? — спросила я и медленно направилась к Халифу.

— Как ты смотришь на этой?

Мужчина с наслаждением следил за моими движениями, вот только его взгляд не был наполнен влюбленностью и теплом, лишь страстью. Но все же он оставался трезвым и рациональным.

— Знала бы ты, какую власть имеешь, — проговорил Халиф, — сколько в тебе огня. Этот огонь да постоянно поддерживать бы. — правитель усмехнулся, — но ты предпочла потушить его, выбрав не того мужчину.

— Халиф, — вздохнула я и склонила голову набок, будто передразнивая его, — как ты не понимаешь, что я никого не выбирала. Я просто люблю. Люблю лишь одного мужчину. Всецело. И он вовсе не потушил мой огонь, наоборот — только он умеет его разжигать.

Великий первого хааспата поднял на меня серьезный взгляд, в котором все сильнее разгоралась злость, после чего выставил правую ладонь вперед и выпустил заклинание.

Что ж, за свои слова нужно отвечать.