Расцеловавшись на прощанье с Майей Михайловной и пообещав прийти на благотворительный бал в пользу гигантских бабочек, я поехала в Ложкино.

Настроение упало ниже плинтуса. Похоже, оборвалась последняя тоненькая ниточка. Теперь ясно, что ребенок, пугавший Юрия, был в парике, украденном у Майи Михайловны. Осталась самая «малость» – выяснить, как зовут малышку, где она живет, почему совершенно не боится высоты и кто велел ей изводить моего соседа.

Еще надо узнать, куда подевалась Катя. Ксения утверждает, что ее сестра никак не могла бросить Андрюшу, а Светлана Терентьева в шоке от поведения домработницы, внезапно объявившей о своем уходе. Кому верить? Обе женщины не производят впечатления лгуний.

Теперь вспомним мой разговор с охранником Дмитрием. Он уверял, будто к Малининым не вызывали такси, пешком к автобусу Екатерина не проходила и на своей машине не выезжала. Может, Светлана сказала мне неправду? Катя вполне могла сделать замечание настырной Терентьевой, косо на нее поглядеть. Та обиделась и выгнала домработницу, а мне назвала другую причину увольнения прислуги. Но почему Катерина не побежала к Елене, не нажаловалась ей на наглую гостью, которая распоряжается в чужом доме, как в собственном?

Помнится, при нашей последней беседе Розова объяснила:

– Я Светлану совсем не знаю. Но имя ее с фамилией слышала, Лена ей часто звонит. Терентьева после трагедии с Асей для жены Юрия Ивановича стала вместо костыля. Но пить чай к нам Светлана не заезжала, в гости не наведывалась. Впервые ее в день гибели хозяина увидела. Лена ей в рот смотрит, что врач скажет, то и делает. Елена Сергеевна слабая, она как плющ, ищет крепкое дерево, чтобы вокруг него обвиться.

Вероятно, это не дословно то, что говорила Катя, но суть я запомнила верно.

Я притормозила у светофора.

Мне уже стало понятно, что Лена не из тех людей, кто любит сам принимать решения. Она подчинялась Юрию, работала там, куда тот ее устроил, не пыталась чего-то добиться в жизни. Но не следует считать Малинину забитой, затюканной бедняжкой, которая была под пятой авторитарного мужа. Юра очень любил супругу, не ограничивал ее в расходах, не ругал, исполнял все ее желания. Просто Лене нравилось, что стратегические решения принимает не она, а кто-то другой. Ну согласитесь, ведь если не ты управляешь ситуацией, то и ответственность лежит на чужих плечах. Малинина не вмешивалась в финансовые дела мужа, не давала ему советов по работе. Она говорила: «Юра очень умный, он прекрасно знает, как надо поступить. Лучше ему не мешать».

И с домашними делами получалось так же. Катя ездила за продуктами, убирала дом, а хозяйка всегда хвалила домработницу: «Катюша у нас гений, со всеми проблемами прекрасно справляется. А если я отправлюсь на рынок, то непременно куплю плохие фрукты по бешеной цене. Ну не умею я торговаться! Лучше мне к продавцам не соваться. На моем лице большими буквами написано: «Эту можно обмануть».

Правда, Лена готовит, причем мастерски. Любое блюдо у нее получается намного вкуснее, чем в ресторане.

Я повернула налево, увидела указатель «Ложкино – 5 км» и чуть сбавила скорость, продолжая размышлять.

Никогда бы не могла жить, как Елена. Но надо признать, весьма удобно сидеть за чьей-то широкой спиной, зная, что тебя, такую слабую, минуют все бури и любые неприятности разобьются о крепкие плечи мужчины, находящегося рядом с тобой. Может, так и следует вести себя? Многие женщины бросаются на амбразуру – зарабатывают деньги, ведут домашнее хозяйство, строят карьеру, воспитывают детей и не позволяют супругу рта раскрыть, а потом стонут: «Мой-то – совсем не мужик, ничего делать не хочет, лежит на диване».

Но зачем ему суетиться, если ты уже сама вместо трактора огород вспахала?

Вероятно, лучше лежать на софе и нежно шептать: «Дорогой, ты умный, сильный, настоящий хозяин дома, занимайся семейными проблемами, у тебя лучше, чем у слабой жены, получится с ними справиться».

Притормозив перед шлагбаумом, я увидела Дмитрия и высунулась в окно.

– Добрый вечер. Не устали вторые сутки дежурить?

– Есть еще порох в пороховницах, – преувеличенно бодро ответил охранник.

– Дима, вы уверены, что Катя вчера не покидала поселок? – с упорством заезженной пластинки спросила я. – Подумайте как следует. Может, вы отбежали на пару минут.

– Куда? – заморгал охранник.

– В туалет, например, – сказала я. – Или чайку хлебнуть захотели.

– Если мне в сортир надо, на пост Жора встанет, – отрезал Дмитрий. – Обед у нас по часам, с двух до трех. Сначала напарник ест, а потом я.

– Ну и где сейчас ваш коллега? – спросила я.

– Его задача – поселок патрулировать, моя – на въезде дежурить. И мы с ним постоянно на связи. – Дима хлопнул ладонью по прикрепленной к бронежилету рации.

– Так может, Жора видел, как Екатерина укатила? – обрадовалась я.

– В журнале такси не отмечено, – возразил охранник. – И после нашего с вами первого разговора я у него спросил: «Ты горничную Малининых вчера из поселка выпускал?» Он ответил: «Нет, вот ее не видел».

Я сделала стойку.

– Не подскажете, где ваш напарник сейчас?

Дмитрий постучал пальцем по пластиковой коробочке.

– Первый, Первый, ответь Второму. Ты где?

– Третий участок, – прохрипело в ответ, – смотрю, чем гастарбайтеры занимаются. А чего?

Митя покосился на меня.

– Объект Васильева спрашивает.

– Та, у которой пучеглазые собаки и ворона? – уточнил второй охранник. – Что ей надо?

– Сейчас подъедет и сама объяснит, – перебил коллегу Дмитрий.

Я порулила за детскую площадку, увидела мужчину в камуфляжной форме и безо всяких вступлений спросила у него:

– Вы вчера не встречали горничную Малининых?

Георгий слово в слово повторил фразу, сказанную Диме:

– Нет, вот ее не видел.

– А кого видели? – тут же продолжила я.

– Не понял, – удивился охранник. – Полно разного народу ходило. Рабочие трубы таскали, канаву рыли.

Я вышла из машины.

– Жора, когда человек говорит: «Вот ее не видел», с ударением на «вот», это значит, что он встретил кого-то, связанного с Катей. Понятно я объяснила?

Секьюрити неожиданно смутился.

– Ну… была эта, в красном автомобиле… знакомая Малининых… Она… э… э… В общем, приехала – уехала. Не мое дело, чего сплетничать. Просто меня это удивило. Потом я подумал: «Ну и чего особенного?» И… и…

Охранник замолчал.

– Выкладывайте, что знаете, – потребовала я. – Почему вы так странно реагируете на появление Светланы? Она подруга Елены Сергеевны, ясное дело, примчалась вдову поддержать. И, между прочим, Терентьева ранее, до кончины Юрия, в Ложкино не заглядывала, вы ее никак видеть не могли. Или я ошибаюсь?