– Да.

– Точно он? Ты видела?

– Да.

– Но ведь Лори сбежал. Мэтт видел, как он уходил.

Глаза ее на бледном лице казались огромными.

– Он вернулся. Было холодно. Он вернулся за курткой, а отец его поймал, потащил в амбар. Мы его пытались удержать, но не смогли, и он ударил Лори, а Лори дал сдачи, а он все бил и бил, и Лори упал, ударился головой, и была кровь, всюду кровь…

Люк сказал:

– Дальше, дальше, Мэри.

– …и была кровь, и…

Люк сказал Мэтту, глядя в сторону:

– Уведи ее в другую комнату.

– Что ты собрался делать?

– Позвоню для начала доктору Кристоферсону, а потом в полицию.

Мэри снова вскрикнула. И продолжала:

– Он не хотел убивать! Он его бил, а мы их разнимали, а он все бил, и Лори упал! И ударился головой о лезвие плуга! О боже, боже, только не звони в полицию! Он меня убьет!

Люк велел:

– Уведи ее в другую комнату.

Мэри причитала:

– Нет! Нет! Не надо! Не надо, пожалуйста, он же нас всех убьет! Маму убьет! Всех нас убьет!

Мэтт стоял столбом, и Люк оттолкнул его, сгреб Мэри в охапку и, как она ни визжала и ни упиралась, потащил ее в соседнюю комнату, а Мэтт покорно поплелся следом. Люк велел Мэтту:

– Не выпускай ее отсюда. – А сам вернулся и позвонил сперва доктору Кристоферсону, а потом – в полицию.

* * *

Кэлвин Пай покончил с собой три часа спустя.

Приехала из Струана полиция, сначала к нам – поговорить с Мэри в присутствии доктора Кристоферсона, а от нас – на ферму. Кэлвин сам открыл им дверь. На просьбу рассказать об исчезновении Лори он ответил: ладно, только схожу предупрежу жену, а то станет спрашивать, кто пришел. Полицейские остались ждать у дверей. Почти сразу же грохнул выстрел. В гостиной над камином висело заряженное ружье, и Кэлвин застрелился на месте, при миссис Пай, та даже с кресла встать не успела. Рози, к счастью, спала наверху.

Кэлвин так и не сказал, где труп Лори, и ни Мэри, ни ее мать не знали. Две недели искала полиция – может быть, так и не нашли бы, если бы не сухое лето и случай. Кэлвин засунул труп в мешок из-под комбикорма, навалил туда камней и бросил в один из прудов. Пруд, что он выбрал, – не ближайший к ферме и не «наш», а из тех, что поглубже, между ними, – был с крутыми берегами, и мешок затонул бы на глубине двадцати футов, если бы не зацепился за камень. К октябрю пруд обмелел, и край мешка показался над водой.

Через два дня после того, как нашли тело Лори, доктор Кристоферсон отвез миссис Пай в Сент-Томас, в лечебницу для душевнобольных. Не прошло и года, как она умерла, никто точно не мог сказать от чего. Рози отправили в Нью-Лискерд, к родственникам матери. Насколько я знаю, Мэри пыталась поддерживать с ней связь, но это было нелегко, ведь Рози так толком и не научилась писать. Она выскочила замуж совсем молоденькой и уехала из наших мест. Я не спрашивала у Мэри, знает ли она, где Рози сейчас.

Мэтт и Мэри поженились в октябре и стали хозяевами на ферме. Могу поручиться, ни он ни она этому были не рады.

Амбар, где погиб Лори, Мэтт сжег за неделю до свадьбы, когда следствие уже закончилось и полиции он стал не нужен. Это был его свадебный подарок Мэри. Люк помог ему построить новый – его свадебный подарок обоим.

Саймон родился в апреле. Роды были тяжелые, с тех пор Мэри не может больше иметь детей.

В шестом часу утра меня разбудил трактор. Дэниэл всхрапнул, заморгал и спросил: «Что за чертовщина?» – а я ответила: «Трактор», но он уже снова захрапел.

Я лежала в постели, скучая по плеску воды. Обычно, как я уже говорила, я останавливаюсь у Люка и Бо и каждый день засыпаю и просыпаюсь под мерный шепот волн. А здесь не волны, а шум фермы. И сонное дыхание Дэниэла.

Накануне вечером, как я и думала, не обошлось без неловкости, когда решали, кому где стелить. Когда убрали со стола, проводили Люка и Бо, а Саймон пожелал всем спокойной ночи и ушел к себе наверх, я услышала, как Мэри на кухне говорит Мэтту: «Ну сам у нее и спроси. Не стану я ее спрашивать». И секунду спустя в гостиную заглянул смущенный Мэтт.

Но я к этому была готова, заранее придумала, что сказать. Можно было попросить для нас отдельные комнаты, лишь ради того, чтобы избежать неловкости. Дэниэл согласился бы, хоть и не понял бы зачем. Везти его сюда я не хотела с самого начала, но раз уж он здесь, пусть будет рядом, решила я. Пусть служит барьером между мной и остальными. Он – мое настоящее. Раз он здесь, значит, прошлое не замаячит в ночи, не сокрушит меня. Вдобавок, думала я упрямо, уж кто-то, а Мэтт не имеет права меня осуждать. Глупости, конечно. Ему бы и в голову не пришло меня судить.

И вот, когда он зашел в гостиную, слишком уж пристально разглядывая пустяковую царапину на руке, я сказала как ни в чем не бывало: «Пора бы и нам на боковую, Мэтт. Где нам расположиться, в ближней спальне?» Кроме комнаты Мэтта и Мэри, только там есть двуспальная кровать. И Мэтт ответил с явным облегчением: да, конечно, вот и разобрались.

Мы занесли наверх сумки, разделись, легли на широкую скрипучую кровать. Я думала, Дэниэл мне уснуть не даст, станет разбирать по косточкам моих родных, но, похоже, Первозданные Красоты его вконец утомили – он только и успел пробормотать, что я о своих родных толком не рассказала, и сразу захрапел. С полчаса я ворочалась, слушая, как затихает дом, и думая о делах минувших, и наконец уснула, будто в яму провалилась, и проспала, пока меня не разбудил трактор.

Лежа в постели, я старалась не думать о том, что это за комната. Это была спальня, самая большая в доме, окнами во двор. Видимо, бывшая спальня мистера и миссис Пай, иначе Мэтт и Мэри обосновались бы здесь. «Хоромы», сказала бы мисс Вернон, все здесь соразмерно, вплоть до окон, затянутых москитной сеткой. Мэтт и Мэри занимали боковую спальню, а Саймон – комнатку возле ванной. В доме было еще три спальни, в одной стояли кровати, в другой – письменный стол, за которым вели счета, а третью превратили в кладовую. Не считая встроенных кроватей, вся прочая мебель в доме почти наверняка появилась уже после Паев. Думаю, Мэтт и Мэри избавились от всего, от чего могли, и потихоньку, по мере возможности, обзавелись новой мебелью. Чем меньше напоминаний о прошлом, тем лучше.

Я лежала в полудреме, дивясь про себя, что в доме, как ни странно, вовсе не веет отчаянием. И снова уснула, а проснулась уже от грохота возвращавшегося трактора и услышала под окном тихие голоса Мэтта и Саймона. Было семь утра, и я, легонько толкнув в бок Дэниэла, вылезла из-под одеяла.

Мэри уже вовсю готовила завтрак – гренки, жареный бекон, сосиски, кукурузные хлебцы, оладьи, омлет. Я предложила помочь, а она ответила слегка испуганно:

– Ох, спасибо, но… пожалуй, не надо. Лучше сбегай-ка разыщи мужчин, скажи им, что завтрак через десять минут. Они, кажется, во дворе.