Казначейские списки также подтверждают сведения об освобождении Алиеноры и о частичном, временном возвращении ей королевской милости: Генрих подарил супруге алое платье и золоченое седло. Очевидно, король искал способа помириться с женой, чтобы покончить с «аквитанским вопросом», вновь ставшим яблоком раздора между его сыновьями. Осенью 1184 г. он вызвал их в Англию и перед Рождеством помирил. Скорее всего, в этом примирении приняла участие и Алиенора, поскольку она присутствовала при дворе, собранном в Вестминстере: после назначения Балдуина архиепископом Кентерберийским Генрих созвал общий совет, на котором было достигнуто мирное соглашение — с соблюдением всевозможных юридических предосторожностей, нашедших свое выражение как на бумаге, так и в ритуалах:

Гервазий Кентерберийский, вероятно, имеет в виду то же событие, когда замечает, что в 1185 г. (в XII в. год начинался в Рождество) «по просьбе архиепископа Балдуина Кентерберийского королеву Алиенору ненадолго выпустили из заключения, в котором ее удерживали почти двенадцать лет»[307].

Иллюзорный мир. Почти сразу после Рождества, когда Иоанн находился в Нормандии, Ричард добился от отца разрешения вернуться в Аквитанию: там он снова пошел войной на своего брата и соседа Жоффруа. Генрих был в ярости: 16 апреля он прибыл в Нормандию и вновь набрал там армию. Затем, после Пасхи, он вызвал к себе Алиенору и восстановил ее в правах герцогини Аквитанской. Этот шаг (вот уж воистину политическая уловка) позволил ему потребовать от Ричарда, чтобы тот вернул Аквитанию ее законной госпоже, своей матери — словно Ричард намеревался лишить ее земель и власти:

Так выглядит последняя версия Рожера Ховденского, изложенная в его хронике. В предшествующей версии «Деяний короля Генриха» он рассказывает о тех же событиях несколько иначе, обращая гораздо больше внимания на роль Алиеноры в описываемых событиях — роль марионетки, которой манипулировал ее супруг:

Как замечает Лабанд, Генрих использовал Алиенору «как грубое средство шантажа, чтобы заставить Ричарда уступить ему»[310]. Любимый сын Алиеноры, будучи ее наследником, разумеется, не мог выступить в роли обидчика собственной матери. Обманул ли Генрих старшего сына? Поверил ли Ричард, что Алиенора вновь в милости у короля, что Генрих полностью восстановил ее в правах герцогини Аквитании? Это вполне возможно, ведь в таком случае, замечает Джон Джилингем, будущее Ричарда как герцога было бы обеспечено. Многие хартии, утвержденные Генрихом, Алиенорой и Ричардом, как кажется, подкрепляют заключенное соглашение: Алиенора вновь стала номинальной герцогиней, Ричард — наследным герцогом, а Генрих, как обычно, оставил за собой всю полноту власти[311]. Он вновь поручил своему сыну навести порядок в Аквитании от своего имени. Так, Ричард начал войну с Раймундом V Тулузским, который, воспользовавшись прошлогодними распрями между сыновьями Генриха, занял Керси[312], в то время как отец Ричарда, видя, что в Анжу, Турени, Мене, Бретани и Нормандии наконец-то воцарился мир, возвратился в Англию. Вместе с собой, на том же корабле, он увез и Алиенору, о которой с тех пор ничего не было слышно[313]; вероятно, она вновь заняла свое положение полупленницы в Винчестере.

Однако соглашение продлилось недолго. На сей раз взрыв гнева вызвал Жоффруа. Он упорно требовал уступить ему часть Анжу — это приобретение сделало его почти равным Ричарду. Вероятно, к такому решению его подталкивал французский двор, снова усиливший нажим на Плантагенетов. Пытаясь нейтрализовать назревающий кризис, 10 марта 1186 г. Генрих и Филипп Август встретились в Жизоре. Дело о наследстве вдовы Генриха Младшего уладили посредством выплаты Маргарите (которая впоследствии станет супругой короля Белы II Венгерского) ежегодной компенсации в две тысячи семьсот анжуйских ливров. Итак, Генрих мог сохранить в своей власти Жизор. Помимо этого, оба короля пришли к соглашению насчет Аэлисы: Ричард должен был наконец дать обещание жениться на ней[314]. Но это соглашение обеспокоило Жоффруа, так как не оставляло ему никаких надежд. По-прежнему враждебно настроенный к своему отцу и брату Ричарду, он укрылся при французском дворе и завоевал дружбу Филиппа Августа: они почти никогда не расставались. К тому же Филипп назначил Жоффруа сенешалем Франции, — а поскольку этот титул традиционно принадлежал графу Анжуйскому, то, как кажется, этот шаг означал, что Филипп признал Жоффруа в этом качестве. Отношения между двумя государями вновь обострились, но в августе 1186 г. Жоффруа внезапно умер — именно в тот момент, когда готовился принести оммаж королю Франции.