Терип Хейл поднял пустой кубок и принялся рассматривать его с таким выражением, словно не только впервые видел эту вещицу, но и не представлял, откуда она здесь взялась.

— Весьма необычное… пожелание, — негромко сказал он и посмотрел гостю в глаза. Огонек предвкушения погас. — Знаете, мне представляется, господин Ларанинтал, что выполнить все ваши пожелания будет не так-то и просто. Боюсь, у нас возникнут некоторые затруднения.

Рингил невольно моргнул. Этого он не ожидал. Разыгрывая взятую роль — человека молодого, неопытного, богатого, но неуверенного в себе, недавно прибывшего в Трилейн и все еще чувствующего себя чужим в городе, обуреваемого желаниями и боящегося строгого отца, — он, как ему представлялось, предлагал работорговцу редкую возможность. Во-первых, новичок не знает толком рынка и не имеет понятия, сколько может в действительности стоить сексуальная рабыня с пышными формами и бледной кожей. Тот факт, что он воспринимал свое желание как нечто не вполне обыденное, служило дополнительным осложняющим дело фактором. Хейл мог заломить практически любую цену. Мало того, имелась великолепная перспектива неограниченного заработка путем легкого шантажа.

Видите ли, господин, по городу ходят слухи. Мы ведь не хотим, чтобы они дошли до вашего отца? Не беспокойтесь, я обо всем позабочусь, но это обойдется вам в небольшую сумму. Сами понимаете, такие договоренности стоят денег…

И так далее. Все время пребывания в Трилейне гостя можно было бы использовать как дойную корову.

Такой шанс не упускают.

Только вот старина Терип, похоже, заподозрил неладное и намерен дать задний ход. И если ты, Гил, не вычислишь, в чем тут дело, он и от тебя может отделаться.

— Если тут… — Он поймал себя на том, что позабыл про акцент, и попытался замаскировать промах деликатным покашливанием и тоном оскорбленного достоинства. — Если вы хотите таким образом увеличить цену и…

— О цене речь еще не заходила, — мягким, как шелк, голосом возразил работорговец. И все же наигранное возмущение Рингила произвело желаемый эффект. Работорговец немного расслабился, поставил кубок и переплел пальцы, — В любом случае, беспокоит меня не вопрос цены, а то, почему вас вообще волнуют детородные возможности какой-то бабы. Это не вопрос. Если она понесет, мы тут же, еще до того, как это станет заметно, найдем ей замену. По закону ребенок, если выживет, будет принадлежать вам. Вы вправе продать его — либо с матерью, если она больше не будет вас удовлетворять, либо отдельно, если такое предложение покажется вам более привлекательным. Рынок в этом отношении весьма гибок.

— Боюсь, я не сумею…

— Вам не о чем тревожиться. Можете положиться на меня — я с удовольствием окажу вам любую помощь, какая только может потребоваться.

Да уж, ты окажешь — только плати.

Разговор вроде бы вернулся в прежнее русло. Рингил снова прокашлялся.

— Видите ли, согласно законам империи, отпрыск рабыни не может…

— Да, конечно. — Теперь в голосе работорговца проскальзывало откровенное нетерпение. — Но вы сейчас не в империи. Здесь действуют законы лиги, и смею вас заверить, в той части, которая касается моего дела, я знаю их назубок.

— Что ж… В таком случае…

— Вот и прекрасно. — Хейл хлопнул в ладоши. — И вот что мы сейчас сделаем. Вместо того чтобы разговаривать всю ночь, спустимся прямо сейчас вниз и посмотрим, что у нас там есть. По крайней мере, господин, вам будет о чем подумать до утра.

Работорговец похотливо усмехнулся, и Рингил попытался изобразить энтузиазм, которого не чувствовал.

— Но может быть, прежде чем мы отправимся туда, мой достопочтенный гость выразит свои пожелания относительно деталей, чтобы мы сократили, так сказать, круг поиска, поскольку выбор чрезвычайно велик. Какой цвет волос представляется вам предпочтительнее? Рост? Насколько могу судить, женщины на юге отличаются изяществом и хрупкостью.

Рингил постарался вызвать в памяти изрядно поблекший за давностью лет образ Шерин и подкорректировать его с поправкой на характерные для ее рода особенности. В кармане у него лежал сделанный углем набросок кузины, но обозначать свои намерения он не спешил.

— В вашем городе, как мне рассказывали, есть представители народа, обитающего на болоте. Это так?

— Да. — Хейл настороженно взглянул на него. — Есть такие. И что?

— Видите ли, многие мои соотечественники говорили, что женщины Болотного народа… гм… ведут себя в постели… э… не так, как другие. Ну, вы меня понимаете. Они… э-э… целиком отдаются тому, чем занимаются. Полностью. Как животные.

Это было чистой воды вымыслом — никакой особенной репутации за обитательницами болот в Ихелтете не числилось, тем более что большинство жителей империи, не отличавшихся страстью к путешествиям, понятия не имели о существовании такой обособленной группы. В представлении империи на территории Трилейна обитали главным образом темные, отсталые крестьяне. Различать их умели лишь немногие просвещенные. Но правда никому не нужна, если выдумка звучит интереснее. А легенды об особенной, безудержной, звериной сексуальности женщин того или иного племени, существующего на границе цивилизации, возникают постоянно. Рингил и сам слышал их немало в изложении собравшихся у костра солдат. Они повторялись с небольшими вариациями на всех спорных территориях, которых появилось немало после войны с чешуйчатыми, и были, по сути, оправданием изнасилований. Иногда Рингил думал, что примерно то же самое рассказывали бы и о самках-ящерицах, не будь чешуйчатые столь отличны от людей.

— Я бы такой возможности исключать не стала, — сказала однажды Аркет, когда они сидели на продуваемом ветрами побережье в Гергисе и смотрели на раскинувшийся внизу лагерь. — Эти парни готовы тыкать члены в грязь, если согреть ее до подходящей температуры.

Она говорила о своих соотечественниках.

— Значит, женщины с болот? — Губы работорговца растянулись в медленной улыбке. — Вообще-то я ни о чем подобном не слышал. Но, конечно, вам лучше знать. Джаниш.

Привратник сделал шаг вперед.

— Господин.

— Мы собираемся нанести визит нашим веселым девушкам. Спустись и позаботься, чтобы все открыли. Так сказать.

Физиономию привратника расколола кривая ухмылка.

— Да, господин.

Хейл проводил слугу напряженным взглядом, плохо вязавшимся с отпущенной шуткой. Вид у него был такой, словно он обдумывает что-то.

— Вообще-то мы с ними дел почти не имеем, — рассеянно произнес он. — Хотя если то, что вы говорите, правда, об этом стоит подумать. Но тут много проблем. Семьи у них очень крепкие, а их женщины, как, впрочем, и мужчины, невероятны упрямы. Мне рассказывали о случае, когда один мужчина предпочел умереть от голода, чем продать в рабство детей. Ну что с такими поделаешь?

Рингил не ответил, спрятавшись за кубком.

— К счастью, их кровь встречается во многих самых обычных горожанах. — Хейл позволил себе сдержанную улыбочку. — Да что там — говорят, ее можно обнаружить даже в самых благородных семействах Трилейна. Не волнуйтесь, Ларанинтал из Шеншената, я совершенно уверен, что мы найдем для вас девушку подходящего происхождения.