счастью, к спокойной, радостной жизни, не только безразлична, но и просто вредна. Ян Чжу последовательно проводит идею меры как камертона счастья. А меру добродетели определяет разум – он же обуздывает страсти, разрушающие и порабощающие человека. Именно благодаря разуму человек занимает особое место на земле.

Ян Чжу высоко ценил и воспевал простые нормы морали – взаимопомощь, товарищество: «При жизни друг друга жалеть, по смерти друг друга покидать».

Ван Чун (27–100 гг. н. э.) жил спустя почти 500 лет после Ян Чжу. Он представитель совсем другой эпохи – расцвета империи Цинь. Его основной трактат – «Лунь хэн» («Критические рассуждения»).

Подобно Ян Чжу его последователь утверждал, что высшее благо человека – в свободе от регламентаций, в следовании своей естественности. Антропология Ван Чуна имеет в основании своем убеждении о том, что человек являет собой средоточие ци – жизненной силы, присущей всем живым существам. Ци есть основание ощущений и разума; соединение ци неба и ци земли в теле человека есть его разум. Мир материален; и человек, являясь частью мира, столь же материален. «Человек есть животное существо. Несмотря на то, что он может быть знатен, может быть царем или вельможей, его природа не отличается от природы других существ… люди и животные – существа тождественные (в отношении к смерти); они умирают и их жизненный дух погибает» (Петров А. А. Ван Чун – древнекитайский материалист и просветитель. С. 63–64).

Материальность человека влечет за собой все его основные свойства. Все поступки человека определяются его природой: «Природа неба и земли в человеке проявляется в наивысшей степени… Среди животных он является высшим. Среди существ, рождаемых небом и землей, человек является наиболее ценным, и эта ценность определяется его способностью к знанию» (Там же. С. 64).

«Человек, преисполненный высшим совершенством, получает большую долю небесного ци и поэтому он может следовать пути неба, подчиняясь принципу естественности и недеяния. Тот же, кто получил небесного ци в незначительной доле, не может следовать пути дао и дэ и непохож на небо и землю. Он неподобен совершенномудрому, мудрецу и поэтому проявляет внешнюю деятельность» (Там же. С. 60–61).

Одновременно со своей природой человек при рождении обретает и свою судьбу. Если человек обретает при рождении крепкую природу, то его ци могучее и тело сильное. А если его тело сильное, то и судьба предопределяет ему долгую жизнь; если согласно судьбе ему предопределено долголетие, то он не может умереть молодым. Тот же, кто получает слабую природу, обладает слабым ци и слабым телом. Слабость и есть причина краткости жизни» (Там же. С. 66). …Общественное положение и состояние зависят от судьбы, а счастье и богатство вовсе не заключаются в мудрости и уме» (Там же. С. 66).

В пику практически всем моралистам древности, устанавливающим прямую зависимость между добродетелью и благом, Ван Чун отрицает такую связь: он говорит о том, что добрых людей единицы, а злых – множество. И вместе с тем, жизнь добрых людей зачастую несчастнее и короче жизни порочных людей.

Нравственный полюс человека не предопределен изначально: в силу своей деятельности человек может стать как нравственным, так и безнравственным. Основу его деятельности составляют желания (стремления, потребности), в свою очередь, обусловленные чувственной природой человека. Благодаря познанию человек способен к созиданию. Он создает общество, которое преобразует природу.

Моральные качества, которые несет в себе человек, имеют непосредственные антропологические или, скорее, физиологические, основания: «Человек проницателен и разумен вследствие того, что он вмещает в себя ци пяти этических качеств (гуманность, чувство долга, чувство меры, мудрость и верность), а ци этих пяти этических качеств заключено в пяти внутренних органах (сердце, печень, желудок, легкие, почки). Если эти пять этих органов не повреждены, то человек остается разумным; если они заболевают, то затуманивается разум человека, и он делается неразумным. После смерти человека эти пять органов разлагаются, и тогда пять этических качеств утрачивают свое основание. Когда разрушается то, что скрывает в себе разум, разум также исчезает» (Там же. С. 77–78).

Итоги

Подчеркнем еще раз, что древнекитайская этика, в отличие от религиозной индийской этики – прежде всего светская, социальная, политическая этика. Нравственные проблемы здесь теснейшим образом связаны с проблемами социальной справедливости, поиском образа справедливого и мудрого правителя. Китайские моралисты размышляют о потерянном равенстве, утраченной справедливости. Равенство утрачено было не только социальное, но и половое. Для китайских моралистов, в частности, конфуцианциев и законников, так же как и для индийских, женщина – подчиненное существо.

Глава III.

АНТРОПОЛОГИЯ И ЭТИКА ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

История Древней Греции традиционно рассматривается в рамках более крупной исторической эпохи – античности. Античность (с др.-гр. – древность) как правило, определяют как первую западную цивилизацию, простиравшуюся от Атлантики до Малой Азии в период со II тысячелетия до н. э. до падения Рима в 476 г. н. э. Цивилизация эта возникла синхронно с рассмотренными выше культурами Востока.

Первые люди появились на территории Европы 800 тысяч лет назад – это так называемый Гейдельбергский челове́к (лат. Homo heidelbergensis), европейская разновидность человека прямоходящего, родственный рассмотренному выше восточноазиатскому синантропу. Современный человек (Homo sapiens sapiens) в Европе появился относительно недавно, 35 тысяч лет назад. После окончания ледникового периода, в VII тысячелетии до н. э., начинают образовываться постоянные, в том числе и на территории Греции. Первая цивилизация античного мира – Минойская – возникла синхронно с древнеиндийской и древнекитайской – около 2700 г. до н. э. и является продуктом этносов, населявших эти земли до индоевропейского вторжения.

В начале II тысячелетия до н. э., синхронно с вторжением в Индию индоарии начали распространяться и по территории Европы. Именно им принадлежит авторство европейской культуры. В XV–XIII вв. до н. э. территория Греции была завоевана ахейцами, положившими основание классической греческой культуре, расцвет которой наступил много позже – в VIII–III вв. до н. э. Именно это время, совпадающее с моментов возникновения философских школ в Индии и Китае, Карл Ясперс именовал «осевым временем» – время всплеска культуры, науки и философии по всей оси от Атлантики до Тихого океана.

В VII столетии до н. э. процесс распада родового общества и складывание общества классового неизбежно породили новые формы общественного сознания, каковыми явились философия и мораль. Попытка рационального объяснения мира и человека, а не из догм религиозного и мифологического мышления дала миру первых творцов европейской философии – представителей Милетской школы во главе с Фалесом.

Период, охватывающий приблизительно с 600 по 450 гг. до н. э., именуется досократическим; тем самым фигура Сократа традиционно образует рубеж между ранней и классической греческой философией.

В V столетии до н. э., в «золотой век» Перикла центром всей культурной жизни Европы становятся Афины. Здесь