— Но мы с тобой решили, что они, скорее всего, изменили внешность, так?

— Есть вещи, которые изменить невозможно — рост, вес, манеру говорить. Опера отсмотрели кучу видео, опросили работников, но главное — прошлись по сводкам ГИБДД в поисках угнанных в том районе машинок.

— Ух ты! — восхитилась Рита. — Это же колоссальный труд!

— Теперь понимаешь, почему это заняло так много времени? — назидательным тоном произнес Фисуненко. — И вот мы, похоже, достигли успеха! Во-первых, выяснилось, что в районе одной из заправок действительно была угнана «Нива»…

— Только одна машина?

— Нет, конечно, но, если ты не заметила, наши злодеи намеренно выбирают рухлядь. Видимо, они надеются на то, что такие авто не станут слишком усердно разыскивать — а то и сами хозяева решат плюнуть да купить новые колеса, воспользовавшись страховкой. Поэтому из всех угнанных мы выбрали именно эту «Ниву». Хозяин зашел в кафе на заправке выпить кофе, а когда вышел, увидел, что машины нет.

— Мужика допросили?

— Естес-с-сно! Он не видел угонщиков, но в кафе толклись несколько подозрительных личностей. Ребята снова просмотрели записи с камер и обнаружили интересную пару — невысокую блондинку и бритоголового парня лет тридцати. Они без дела слонялись по магазинчику, стояли у прилавка кафе, но ничего не ели и не покупали.

— Высматривали жертву? — предположила Рита.

— Похоже, что так.

— Повезло, что эти двое не «отжали» машину прямо на шоссе, грохнув водителя, — судя по всему, убить человека им ничего не стоит! — Рита подумала о несчастном Марке: возможно, он и не был чудо-парнем, однако не заслуживал постигшей его участи.

— И еще: работник заправки сказал, что они пришли пешком.

— Так ты говоришь, есть их изображения?

— Только парня.

— Как так?

— Девушка ни разу в кадр не попала — ума не приложу, как ей это удалось: ее видно только со спины. Это вообще ничего не дает, ведь она среднего роста и среднего же телосложения — по таким приметам нам ее не найти! Только вот есть еще проблемка.

— Какая? Разве вы не «пробили» мужика по своим базам?

— Так нетути его в базах — говорю же, проблемка!

— То есть, надо понимать, раньше он преступлений не совершал и Марк Саблин стал первой жертвой?

— Или его еще не ловили.

— Интересно! Ты сказал, девушка — блондинка?

— Ну ты ж понимаешь — рыжая, блондинка, брюнетка…

— Ясненько. Что будешь делать теперь?

— Работать. И ждать вестей от тебя насчет сеструхи Бессонова! Только ты сразу звони, лады? Как что узнаешь — сигналь, потому что, похоже, твои певуны и впрямь в опасности!

— Их хорошо охраняют.

— Да ну — неужто Мирский раскошелился?!

— Нет, не он. Бесо нужно благодарить: грузинская община Питера в лице некого Георгия Томбадзе решила взять под крыло его, а значит, и всех солистов Black’n’White.

— Ну ни фига себе! — присвистнул Женька. — Сам Гога Томбадзе?

— Ты его знаешь?

— Да кто ж его не знает… Разве что ты? Томбадзе — известная личность, провел в местах заключения в общей сложности лет тридцать!

— Кто он — убийца, мошенник?

— Бог с тобой, только не ляпни при нем такого! Гога — бывший вор в законе. Хотя, честно говоря, «бывших» не бывает — думаю, он с себя полномочий не снимал. Однако на данный момент он считается добропорядочным гражданином, уплатившим свой долг государству, усердным налогоплательщиком и уважаемым бизнесменом. Говоришь, он взялся за охрану парней? Ну тогда я почти спокоен!

— Почти?

— Всегда существует погрешность, равная одному-двум процентам… Будем надеяться, что удастся поймать злодеев до того, как эта погрешность даст о себе знать!

— Да-а, неприятное было дело, — качая головой, проговорил следователь Пухов. — Знаете, я не люблю иметь дела с детьми, это всегда тяжело: малолетние карманники, наркоши… Но то был совершенно другой случай! Передо мной сидела двенадцатилетняя девочка, обладавшая внешностью цыганской принцессы и моралью устрицы.

— Не понимаю!

— Да я и сам не понял, хоть психиатр и объяснял. Знаете, что удивительно? Девчонка только что совершила жестокое убийство на глазах, так сказать, у изумленной публики и не ощущала абсолютно никакого раскаяния! Не было ничего, указывающего на стресс — Лена Свирская выглядела совершенно безмятежной, как будто просто вернулась с прогулки в парке. Она внятно отвечала на вопросы, как взрослый человек, и при этом сидела на стуле, болтая ногами, потому что они не доставали до пола. У меня возникло ощущение, как в… вы видели фильм «Омен»? Не этот, новый, а старый, самый жуткий?

Рита озадаченно покачала головой, так как не являлась поклонницей ретрокинематографа.

— Тогда вам не понять! — махнул он рукой. — Создавалось впечатление, что внутри маленького детского тельца сидит нечто страшное, очень взрослое, даже старое!

— Типа… дьявол, что ли?

— Звучит дико, но что поделаешь — так уж я чувствовал. Лена искренне считала, что справедливо наказала обидчика брата, и ничуть не жалела о содеянном!

— Она сознавала, что убила мальчика? По-настоящему, не как в компьютерной игре, когда можно заново пройти уровень и «оживить» всех персонажей?

— Думаю, сознавала. Она даже сказала, что сделала бы это снова, потому что Ромка (так звали убитого паренька) все равно не оставил бы Стаса в покое. Когда я спросил, пробовала ли она с ним поговорить или пожаловаться родителям, девочка пожала плечами, ответив, что слов Ромка не понимал, а родителей она вовлекать не хотела, чтобы не расстраивать, ведь у них и так забот по горло! И знаете, что характерно — она сказала именно «не понимал», в прошедшем времени, что заставило меня поверить в ее абсолютную вменяемость.

— Но психиатр так не считал?

— Он какими-то научными терминами сыпал, глаза выкатывал… Но одно я уяснил: мозгоправ признал, что Лена — его «клиентка», а значит, с нас взятки гладки. И, честно скажу, я вздохнул с облегчением!

— Вы знали, что Лену и Стаса усыновили?

— Разумеется. Я даже ездил в детский дом, откуда их забрали, чтобы составить впечатление о том, что это за дети.

— И что сказали воспитатели?

— Я говорил только с директрисой. Мне сразу стало ясно, что она ничуть не обманывалась насчет девчонки, хотя в разговоре со мной и была сдержана в оценках. Мне показалось, она испугалась, что Лену вернут, и обрадовалась, узнав, что такое ей не грозит — во всяком случае, пока.

— Девочку забрали в психушку?

— Вы же понимаете, она не просто нашалила, а совершила убийство!

— А приемные родители?