- Ты мой зверь!

- Ты достал.

- Ну что ты пристал! Ничего не хочу сказать.

- Ермаков, щас по морде получишь.

- Я устала… пойдем в кроватку?

- В смысле, я толстая? Грудь как грудь. Не нравится – убери свои грязные лапы от титек!

- Принеси чего-нибудь пожевать? Ну не знаю… Что-нибудь полезное, а то ночью жрать вредно же…

- И выпить принеси! Какое вино? Я не пью… Ну я только что решила, что бросаю пить.

На этом у меня терпение закончилось.

Я перевернул Юльку на спину и осторожно прижал её к постели.

- Хватит уже вокруг и около. Раздражает, когда ты принимаешь меня за идиота. Даю тебе последний шанс. Скажи мне то, что я должен знать!

- Э-э… Ну… Я поцарапала твою машину.

Эта новость на какое-то время по важности перевесила другую.

- Когда? Где?

- Слева. Когда парковалась, а там дерево и ба-бац! Я сама не ожидала… Велела Глебу втихушку заменить крыло…

- Из-за царапины? Менять крыло?

- Там царапина чуть больше оказалась.

- Насколько? – прищурился я.

- Примерно вооооот настолько.

Стало ясно, что вся морда у машины скорее всего разбита. Но меня волновало другое:

- Ты цела?

- Да, все нормально. Перепугалась только сильно.

- Всё цело? – я с беспокойством начал ощупывать жену, очень бережно касаясь живота.

В этом ощущалось какое-то волшебство. Еще никаких изменений, но там, внутри нее уже бьется маленькое сердечко нашего сына или дочери.

- Ты должна быть осторожнее, - прохрипел я.

- Ага, буду.

- Ты слишком беспечна.

- Ой, только не играй сейчас в моего папу, ладно? Он, уезжая, мне такой список нотаций зачитал, что жить страшно стало.

Юлька отмахнулась. Не хочет мне говорить. Ладно, сам ей скажу, к тому же я уже созвонился с дизайнером, подключил строителей, как раз к возвращению в город сюрприз будет готов.

В день «икс» я оставил Дашку с Алиной на попечение Галины Дмитриевны, Тём еще раньше свалил в город осваивать новую квартиру. По дороге раз пятнадцать останавливался.

- Ой-ой, тормози! Мне плохо!

- Ой, Русик, меня укачало…

- Буэ-э-э…

- Прости…

Я сжал челюсть и все же довез блюющую козу до квартиры. Дал ей последний-препоследний шанс:

- Ты точно ничего мне сказать не хочешь?

- Отстань уже! Я за последние три дня всю душу на изнанку вывернула, а тебе всё мало!

- Ну ладно. Я завяжу тебе глаза.

- Зачем?

- Маленький сюрприз для козы. Повернись.

Юлька скорчила неповторимую моську, но послушно повернулась, позволяя завязать ей глаза. Недолго думая, я под вскрик подхватил ее на руки и понес в дом. Все же нельзя не отметить, что Юлька поправилась, но мне до безумия нравилось всё: и потяжелевшие груди, и округлившаяся попка, и даже теснота между бедер. Я открыл для себя еще один чертов наркотик – любить свою женщину, свою самку, мать моих детей!

И по тому, какой чувствительной и отзывчивой становилась коза, я предчувствовал, что семья у нас будет невъебенно большая! Не собираюсь останавливаться на двух, как Олег.

Опустил перед дверью квартиры, отпер и впустил Юльку, крепко держа за руку.

- Ты ремонт что ли сделал? – принюхалась, смешно двигая носиком, Юлька.

- Немного. Только одну комнату.

- Тёмы? А! Ну он сказал, что ты выпер его из смежной комнаты, - поддакнула жена, а я напрягся.

- А почему выпер – сказал?

- Нет, но я поняла, что он с радостью свалит от твоего надоедливого надзора.

Я усмехнулся, ну-ну, посмотрим надолго ли хватит его самостоятельности.

Когда довел жену до смежной с нашей спальней комнаты, у самого перехватило дыхание. Было в этом что-то тянущее душу, беззащитное, требующее скрыть и уберечь. И меня пёрло от этого чувства.

Никогда я не испытывал настолько щемящее чувство нежности… Может, это и есть любовь?

Я снял повязку и впился взглядом в лицо Юльки, впитывая каждую каплю эмоций, сменяющихся на ее лице.

Шок. Это по-нашему. Я тоже с неделю в прострации от новостей.

Удивление. Ну еще бы! Знала бы ты сколько я отвалил дизайнеру за нейтрально-детские тона, не зная пол ребенка!

Умиление. Всё. На этом лучше тормозни, иначе я трахну тебя прямо тут, в новой детской.

Изумление? Ага, ты наконец-то додумалась, что я знаю о твоем чертовом секрете!

Обожание… Ну всё! Я точно помню, что каждый ремонт требуется обмывать сексом. Терпел сколько мог. Прости. Теперь самое время попробовать взять тебя на пеленальном столике.

- Спасибо! – и тут она разрыдалась, а у меня оборвалось сердце.

- За что?

- За это! Я думала ты меня убьешь, когда узнаешь…

Полчаса я утешал жену, клянясь в вечной радости от прибавления в семействе, вместо секса, правда потом она меня вознаградила праздничным минетом. Думаю, я заслужил. В конце концов, не только она станет матерью, но и я отцом!

- Слушай, папа зовет к себе. Ненадолго. Заедем? Он еще не знает, что станет дедушкой!

Я усмехнулся, ага, не знает! Это в принципе не про Обуховых. Я оформлялся к тестю чисто для рекомендации, а теперь параллельно с работой на Олега, тащу еще полфирмы тестя, «наследство» же! И Хрен отвертишься.

- Давай заедем.

- Рус?

- М?

- Ты не представляешь, как я тебя люблю! Я даже не знала, что смогу так полюбить, пока не встретила тебя.

Я сграбастал жену и впился жадным поцелуем!

Еще три месяца назад я и подумать не мог, что женюсь. И не на ком-то, а на самой избалованной светской пиздюшке, на Обуховой Юльке!

Теперь коза обезврежена, крепко замужем и официально переименована в Юль-Андреевну Ермакову. Аминь!

P.S.

- Я стану дедом?! Доча! Как так-то? Вот так сюрприз!

Он явно переигрывал, но Юлька светилась от счастья.

- Я боялась, тебя хватит удар.

- Меня? С чего бы? Я так ждал потискать собственного внучика. Но пойдем, у меня для тебя подарок!

Черт! Никакого терпения у тестя. Мог бы выждать неделю.

- Та-дам!

В самой большой комнате стояли три коляски. Бежевая для двойни, голубая и розовая.