Ледяным тоном Сварог осведомился:

– Хочешь сказать, это уже началось?

Бони, не тревожа золотую цепочку драгоценных часов,протянувшуюся поперек объемистого, обтянутого зеленым бархатом чрева, по старойкрестьянской привычке, чисто автоматически взглянул на солнце:

– Да не то чтобы началось, а давненько продолжается…

– Сколько их там, претендентов долбаных?

– Человек двести набежало, всякий дворянин имел право…

Лихорадочно делая подсчеты в уме, Сварог протянул:

– Двести пополам… сто пополам… и далее… получается семь иливосемь этапов…

– Ну и что? – невинно вытаращился Бони. – Длянашей Мары это шелуха…

– Ага, – сказал Сварог сквозь зубы. – Шелуха. Номало ли что… Мало ли какие бывают случайности: нога на траве сорвалась, солнцеударило в глаза…

– Командир, все образуется. Если бы я один так думал – а товедь все до одного, вся наша старая компания рассуждала в точности так же. Ниодин не пришел тебя разбудить. Ты бы видел, какие у нее были глаза… Второготакого шанса у девки, может, в жизни не выпадет, она бы нам не простила ни зачто. Мы ее все любим, уважаем, невозможно было препятствовать…

– Мать вашу… – сказал Сварог сквозь зубы.

Он смотрел на убогую столицу, но нигде не виделмноголюдства, оживления, суеты – очевидно, отборочные соревнования, чтоб ихчерти взяли, проходили где-то далеко отсюда.

– Во-он в той стороне… – робко подсказал Бони, угадав,видимо, его мысли. – За той башней, где крыша обвалилась – нынешнийкоролевский дворец и это самое… ристалище. Отсюда не видать. Но народишкооттуда еще не потянулся, так что все, надо полагать, продолжается оговореннымобразом…

Сварог решительно не знал, что ему делать. С одной стороны,он прекрасно знал, на что способна Мара, столько раз видел ее в более жуткихпеределках. С другой же… Случайности и в самом деле возможны, настигали самыхискусных витязей, даже легендарный Шугута-Семь-Мечей, говорят, однаждыспоткнулся о паршивую степную черепаху, из-за чего и был смертельно пораженклинком противника… Или подобных случайностей с Марой попросту не можетслучиться? Черт, что же ей было тогда предсказано? Ага, беречься солнца. Кобычной жизни это, пожалуй что, не имеет отношения – ведь солнце, что ни день,сияет над головой… Солнце в гербе? В гербе того, кто нанесет ей однаждысмертельный удар? Еще какая-то казуистическая хитрушка?

– Командир… – ободряюще вякнул Бони.

– Молчать, – отрезал Сварог сквозь зубы.

Ничего нельзя было изменить, и он остался стоять у высокогофальшборта, от которого уютно, успокоительно пахло мокрой древесиной – видимо,совсем недавно устраивали приборку палубы, она была еще влажная. Солнцебезмятежно светило над головой, непонятно, стоит ли связывать его спророчеством или подразумевается что-то совершенно иное, чего никто не можетпредугадать…

Подошел капитан Зо. Постоял рядом, выжидательно покашливая,потом спросил:

– Это ведь та самая девушка, что плыла с вами на «Невестеветра»?

– Да, – сказал Сварог.

– Право же, на вашем месте я за нее не особенно беспокоилсябы. Бугас как-то признавался мне за чаркой, что, встречаясь с ней взглядом,испытывал легкую оторопь. Весьма многозначительное признание в устах Бугаса,который в жизни не боялся никого и ничего – разве что опасался, что однажды воткрытом море может закончиться ром. Тогда я был удивлен, но впоследствии,когда она поднялась на палубу… Есть у нее в глазах этакая… целеустремленность.

– Сколько угодно, – сказал Сварог ядовито. –Этого-то у нее не отнимешь…

– Я, конечно, мог бы отправить на берег команду… но, сдаетсямне, ничего этим не изменишь. Она первая не захочет…

– Не озабочивайтесь, капитан, – сказал Сварог. –Все обойдется.

– Вот что… Те, в трюме, вам будут не нужны, когда ваша…старушка закончит свои дела?

– Они мне абсолютно неинтересны.

– Тем лучше, – облегченно вздохнул капитан Зо. –Мне, признаться тоже. Высажу их на берег, и пусть убираются на восемь сторонсвета. – Он помолчал, лицо у него было грустное. – Знаете, я чувствуюкакую-то дурацкую опустошенность. Слишком долго у меня был враг – настоящий,заядлый, непримиримый, и при всем при том достойный враг, можно сказать,благородный. И вот теперь дело покончено. Я все время ловлю себя на том, чтововсе не радуюсь, что мне теперь будет чего-то не хватать… Вам такое ощущениезнакомо?

– Вряд ли, – сказал Сварог. – Вам можнопозавидовать, капитан – враг у вас был достойный и благородный. А моисмертельные враги – столь подлая публика, что я, заранее можно говорить с уверенностью,буду чувствовать только радость… Кстати, мои поздравления. Я видел бой отначала и до конца. Вы управились так быстро и эффектно, что это достойновосхищения…

Капитан Зо был откровенно мрачен:

– Скажу вам по совести… С прежним мне вряд ли удалось бысправиться так легко. Вчера это был совершенно другой человек, и теперь, когдая знаю причину, мне еще более горько. Вы думаете, она еще в трюме?

Сварог оглянулся:

– Судя по физиономии нашего знатока и эксперта, сомневаюсь…

Физиономия Грельфи, в самом деле, была лишена всякогооптимизма и выглядела, скорее, удрученно. Отводя глаза, старуха грустносообщила:

– Точно, ушмыгнула, стерва этакая. В трюме ее нет… и там неттого морячка, что нам описал ваш знакомый. Хотя он, правда, был там, именнотакой, это и другие подтверждают, но потом незаметно как-то перестал там быть…

– И никаких шансов найти ее на острове?

– Поди найди, – вздохнула Грельфи. –Попробовать-то, безусловно, стоит. Тут есть какая-то полиция, как же без нее,может, есть и знатоки. Нужною будет для очистки совести описать внешность,предложить солидную награду за живую, как говорится, «золотом по весу».Конечно, приволокут кучу совершенно неповинных бабенок, но, чем черт не шутит…Куча золота порой людей подвигает на самые невероятные свершения… Вашей казнеэто не такой уж убыток. Хотите, я устрою все на берегу?

– Сделайте одолжение, – сказал Сварог мрачно, глядя наберег. На палубе стали появляться один за другим доблестные сподвижники – и вседо одного держались в стороне со сконфуженным видом. Сварог молча погрозил имкулаком, и они кучкой собрались у борта чуть поодаль, только Бони торчал рядом,очевидно, полагая, что получил уже свою взбучку.

Сварог поневоле вздрогнул, когда где-то в глубине города, затой самой башней послышался громкий, пронзительный треск и в воздух взлетели,рассыпаясь синими и красными огнями – цвета здешнего флага, кажется – яркиеогни фейерверка. Крайне походило на то, что экзотическая церемония закончиласькаким-то конкретным результатом.