— Вижу. — Он сделал шаг вперед, нагнулся, разглядывая вплавленный в стену полупрозрачный предмет, внутри которого, улавливая свет, вспыхивали и меркли золотистые нити прожилок, которые, как показалось ему, прямо на глазах меняли свою пространственную структуру, складываясь в осмысленные контуры чего-то смутно, ассоциативно знакомого.

— Очень хорошо… — Миллер действительно был потрясен, но не собирался пасовать перед Яной. — А что ты скажешь на это? — Он повернулся к Монтгомери, постучал пальцем по закрепленному на правом запястье миниатюрному монитору сканирующей системы, включил ее и передвинул регулятор проникновения на метр от поверхности.

Яна не сразу уловила смысл в его действиях, а когда поняла, ей стало тревожно. Внутри глыбы, в соответствии с тем, как Миллер вел вооруженной сканером рукой вдоль поверхности, проплывали ясные очертания пустот, внутренних каверн, которые носили в большинстве своем ясные, разве чуть вздутые по некоторым плоскостям очертания предметов… Предметов из какого-то легкогорючего материала, вероятно, разновидности пластика, на которые некогда изливался расплавившийся металл…

Эти предметы испарялись, сгорали, превращались в горстки праха, но перед этим оставляли в твердеющей металлической скорлупе свой контур, трехмерный, объемный отпечаток…

— Все, к фрайгу… Плакала наша премия, — тяжело вздохнул Миллер, переводя сканер в сторону второй глыбы. Экран устройства тут же высветил такие же пустоты, расположенные в хаотическом беспорядке, наверное, по всей глубине спекшегося и застывшего в вакууме металлического кома. — Это везде. Чертовы артефакты. Теперь нам придется валить отсюда несолоно хлебавши, — раздраженно разъяснил он самому себе. — Хоук теперь не даст даже прикоснуться ко всему этому добру. Педант хренов…

— Не кипятись… — Яна подошла к боку глыбы и достала ручной плазменный резак. — Миллер, отойди, я собираюсь вырезать эту штуку.

Дитрих молча отступил на несколько шагов. Спорить или предостерегать Яну он не стал. Ему тоже стало любопытно, что это за предмет, да и, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок… Артефакты тоже имели свою цену, только нужно знать, кому их сбагрить…

— Эй, а где наш поэт-самоучка? — вдруг спохватился он, когда Яна включила резак и осторожно подступила к глыбе.

Олег в это время как раз выбирался из найденной им внутри соседнего образования полости. Во мраке мелькнул, погас, а затем вновь появился свет его плечевых фонарей.

— Смотри-ка, герой, шляется один! — с оттенком недоверия в голосе протянул Миллер. — Нашел что-нибудь? — осведомился он в эфир.

— Нет, — прорвался сквозь помехи ответ Золотцева. — Там что-то вроде пещеры, у самого основания выброса.

— Осмотрел?

— Да, но у меня камеру заело, — солгал Олег. — Стукнулся кожухом о выступ. Что-то с линзами, объектив зашторился…

— Да и черт с ним, — ответил Дитрих, который знал Олега уже год и не мог подозревать того в злом умысле. Не потому, что Золотцев был человеком высоких моральных качеств, скорее наоборот, Дитрих считал Олега трусоватым и был в этом мнении недалек от истины. — Тут и без твоих записей доказательств хватает…

— Доказательств чего? — осторожно спросил Олег, заметив, что Яна орудует плазменной горелкой, пытаясь вырезать что-то из стены вместе с прилегающим комом металла.

— Того, что нам тут не светит… Это не продукты извержений, а остатки каких-то космических построек.

— Чьих?

— А черт его поймет… Ученые разберутся. Им за это деньги платят, не нам.

— А мы?

— Что — мы… Мы — это как решит наш драгоценный капитан Хоук. — У Олега тут же создалось впечатление, что, если бы не скафандр, Дитрих обязательно бы сплюнул себе под ноги.

— Поберегись! — Это был голос Яны, заставивший их прервать беседу и обернуться.

Она уже отворотила от глыбы вырезанный ком, и тот лениво плыл мимо нее, сияя во мраке темнеющей на глазах вишневой каплей.

— Что это? — спросил Олег.

— Артефакт, — ответил ему Миллер, наблюдая, как Монтгомери ловко орудует невидимой глазу электромагнитной петлей, подтягивая к себе горячую находку. — Пошли, прогулка закончена…

Борт «Спейсстоуна». Комплекс лабораторий…

— Ну и везет тебе! — с ноткой недоброжелательной зависти в голосе протянула Влада, глядя на находку, которую притащила Монтгомери.

Весь экипаж собрался в кают-компании, которая являлась традиционным местом событий подобного рода.

— Вы не должны были тащить это на корабль…

Хоук оценивающе посмотрел на глыбу, состоящую из меди с неправильными синевато-черными прожилками перекаленной углеродистой стали, задержал взгляд на впаянном в нее прямоугольном куске стекловидного образования, внутри которого продолжали мерцать и извиваться золотистые нити.

— Он безопасен, — поджала губы Яна. — Зря я, что ли, полчаса торчала в шлюзовом дезинфекторе? На нем нет микроорганизмов, сканеры показали полное отсутствие органики.

— По инструкции, объект, лишенный включений органических веществ, является безопасным, — поддержал ее Сергей.

— Ну хорошо… — нехотя сдался Хоук, привыкший подозревать все и вся. — Посмотрим…

— Что бы это могло быть? — высказал общий вопрос Эшгар. — Как ты думаешь, Сергей? — обратился он к Иволгину.

Тот пожал плечами.

— Ну ты же умный. Подумай.

Сергей покосился на второго пилота, не понимая, как воспринимать слово «умный»: как комплимент или издевку?

— Может, просветить его лазером?

— А что это даст?

— Есть смысл попробовать. Вдруг вторичное изображение что-то покажет?

Все посмотрели на капитана. Тот кивнул.

— Пошли в лабораторию, там посмотрим, — согласился он, забирая со стола увесистый кусок металла с впаянным в него артефактом…

…В лаборатории находку поместили в аппарат для детального исследования геологических образцов.

— Может, его полностью освободить от «оправы»? — предложил Сергей, вопросительно посмотрев сначала на Яну, а затем на Хоука, очевидно, еще не решив, кому это принадлежит — компании или лично Яне?

— Давай просто сделаем отверстие с обратной стороны, чтобы запустить луч лазера, — ответила Монтгомери, даже не посмотрев на капитана. Видно, она считала эту штуку своей собственностью.

Сергей кивнул, отвернувшись к терминалу лабораторного компьютера. Пока он настраивал параметры исследования, остальные члены экипажа вели себя по-разному: Хоук присел на край лабораторного стола, по привычке теребя подбородок, и о чем-то глубоко задумался. Дитрих с мрачным видом продолжал разглядывать артефакт, Влада с Эшгаром отошли чуть в сторону, перешептываясь друг с другом, а Олег с загадочным видом улыбался, скрестив руки на груди. Он смотрел на собравшихся и думал о чем-то своем, отчего его улыбка казалась немного странной, если не сказать глуповатой.