– Ладно.

Он уселся, привалился спиной к прохладному темному камню, уставился мимо меня – в «окно» с видом на море – и начал рассказывать.

Ромка и Мишка познакомились в пустыне Сахара. Пустыня была не очень большая, она находилась в границах детской песочницы, и ее барханы образовались из длинной цепи куличиков, которые без устали лепил Мишка. Он уже в пять лет проявлял склонность к рутинной работе с неоправданно большими затратами времени и собственных сил. А Ромка гонял по Сахаре на грузовике. Грузовик был хороший, новый, большой – почти с кошку, по парковым аллеям он бегал, как настоящий, но в Мишкиных рукотворных барханах позорно застрял. Ромка, конечно, расстроился и растоптал все Мишкины куличики. Мишка тоже расстроился и стукнул Ромку ведерком. Пока они в режиме рукопашной схватки выясняли отношения, предприимчивый пацан постарше присвоил Ромкин грузовик и увез на нем все Мишкины формочки. Перед лицом общего противника Мишка с Ромкой объединились, отвоевали обратно свое имущество и тут же, на передовой, побратались.

В школе друзья сидели за одной партой, в институте учились в одной группе, но затем их пути разошлись. Мишка застрял за кульманом в проектном институте, а Ромка, посидев на инженерской зарплате пару месяцев, отважно мигрировал в бизнес. Первым его предприятием была автомойка, организованная на базе собственного гаража. Дело успешно развивалось, и со временем Ромка стал владельцем целой сети современных помывочных для четырехколесных друзей человека.

– Так ты король автомоек? – Я заломила бровь.

– Король, король. Ты дальше слушай!

А дальше Ромка стал настойчиво уговаривать друга Мишку бросить насиженное место у кульмана и перейти к нему управляющим. В приличную фирму, на достойную зарплату! Вообще-то он с самого начала звал друга в компаньоны, но сначала Мишка побоялся рискнуть и предпочел вольному журавлю в небе бюджетную синицу. А потом, когда Ромка уже развернулся, Мишка – гордый! – не захотел идти на все готовое, хотя чертежные работы и маленький оклад к этому времени надоели ему до судорог.

– В общем, он решил открыть свое дело, – морщась, как нежная девица при выщипывании бровей, сказал Рома. – Пришел ко мне, рассказал свою идею и попросил одолжить пять тысяч баксов. А я не дал.

– Что ж ты, король, для друга денег пожалел? – съязвила я.

– Я не денег, я Мишку, дурака, пожалел! – рассердился Рома. – Знаешь, какой он себе бизнес удумал? Машины из Европы гонять и здесь продавать! А ты знаешь, как это опасно? И какая в этом деле конкуренция? И каковы шансы подняться, начав с самостоятельного перегона одной-единственной тачки? Я по-дружески отсоветовал Мишке ввязываться в эту авантюру, он ушел, сказал, будет дальше думать. И придумал! Только на сей раз ко мне не пришел, решил обойтись своими силами и средствами. Средств у него, кстати, было всего три тысячи долларов – за дачный участок выручил, и это невеликое богатство мой дружок решил потратить на покупку автомобиля. Правда, не в Европе, а у нас, в родном городе. Мишка нашел чрезвычайно заманчивый вариант, очень даже неплохую машину какой-то простофиля отдавал ниже ее рыночной стоимости. Реально она стоила другие деньги, вот Мишка и решил: купить подешевле, продать подороже…

– Купил? – уже догадываясь, что ничего хорошего из этого не вышло, с грустью спросила я.

– А как же. Сторговал вполне приличную «семерку» всего за три тысячи баксов! Оформить тачку на себя сразу не успел, но твердо условился с хозяином сделать это на следующий день и под расписку отдал ему деньги.

– Так это же вроде хорошо? – не поняла я.

Рома поморщился:

– Это было бы хорошо, если бы через час после покупки Мишку из этой чертовой «семерки» не выдернули бравые милицейские парни!

– Машина числилась в угоне? – Мне показалось, я поняла.

– Нет, продавец «семерки» владел ею на законных основаниях.

– Так в чем же дело?

Рома посмотрел на меня в упор:

– Деньги, которые получил за «семерку» ее хозяин, оказались фальшивыми!

Я ахнула:

– Три тысячи поддельных долларов?

– Рублями по курсу. – Рома бахнул кулаком по скале и зашипел от боли.

Уважая его страдания, как физические, так и душевные, я немного помолчала, а потом осторожно спросила:

– Выходит, твой друг связался с фальшивомонетчиками?

– Менты именно так и решили! – кивнул Рома.

– А ты как решил? – все так же осторожно поинтересовалась я.

– А я Мишку с детских лет знаю и сразу, как только услышал эту историю, понял: его подставили! Вот слушай. Хозяин «семерки» и вправду оказался простофилей. Во-первых, он не заметил, что покупатель расплатился с ним фальшивыми пятисотками, и понял, что его обманули, только дома, когда распатронил одну «куклу». Во-вторых, он не сумел толком описать внешность мошенника, вспомнил только, что мужик был не старый, не худой и не толстый, среднего роста, рыжий, усатый и с бородой. Мишке тридцать два, рост у него сто семьдесят пять сэмэ, вес – восемьдесят кило, и хотя он лысоватый блондин с гладкими щеками, но в рыжем парике, с накладной бородой и приклеенными усами он вполне соответствовал бы описанию.

– Так это был он?

– Нет! Но вот тот мужик, у которого купил проклятущую «семерку» мой Мишка, был невысоким дядькой средних лет и такого же телосложения, брюнетом с усами и бородой! Кстати, Мишка отдал всю сумму не пятисотками, а тысячерублевыми купюрами.

– Погоди-ка… Выходит, мошенник за фальшивые пятисотки купил «семерку» у настоящего хозяина, поменял рыжий парик на черный и продал машину Мишке? За настоящие тысячи рублей!

– Соображаешь! – скупо похвалил меня Рома. – В отличие от ментов… Они никакого рыжего-черного искать не стали, зачем им лишний труд? Загребли моего Мишку.

– Давно это случилось? – спросила я.

– Неделю назад.

– Незадолго до того, как ты приехал сюда?

Рома понял мой вопрос неправильно и поспешил оправдаться:

– Я не отдыхать приехал, ты не подумай! Хороший бы я был друг – загорать кверху задом на пляже, когда Мишку под статью подводят!

Я своими глазами видела, что до моего появления Рома именно загорал на пляже (и именно кверху задом), но остереглась припоминать это обстоятельство вслух. Мой рыжий приятель так сверкал глазами, что Нюня решила – злить его небезопасно. Кроме того, я легко угадала его мотивы:

– Ты решил сам найти черно-рыжего мошенника, да?

Рома оскалился:

– Я его, гада, ущучу!

– А почему ты явился ущучивать гада сюда, в Татьянку? – поинтересовалась я.

– Сюда привел след! – важно ответил самозваный сыщик.

Я фыркнула: подумаешь, Эркюль Пуаро! Рома-Пуарома! Чужие детективные амбиции вызвали у меня что-то вроде профессиональной ревности. Тем не менее я готова была повышать свою компетенцию, обмениваться опытом и потому с отменной вежливостью спросила: